--------------

Р.В.Соколов, Москва, Российский институт культурологии

 

И.П.ИВАНОВ И КОММУНАРСКОЕ-МАКАРЕНКОВСКОЕ СОДРУЖЕСТВО

(статья к Форуму в Санкт-Петербурге,

посвящённому 85-летию И.П.Иванова)

 

Сейчас среди тех, кто интересуется коммунарским движением 60-х и последующих годов, мало кто сомневается в том, что его основатель И.П.Иванов. И он действительно был основателем известной в своё время ленинградской Коммуны юных фрунзенцев (сводной пионерской дружины при Доме пионеров Фрунзенского района, имевшей официальный статус районной школы пионерского актива). Однако, в силу ряда неблагоприятных обстоятельств (о которых подробно пишет в своей докторской диссертации И.П.Иванов) ему пришлось покинуть КЮФ.

И это случилось ещё до того, как несколько ребят и их старших друзей из КЮФ совершили своего рода агитационно-методические десанты (летом 1962-го и 1963гг.) во Всероссийский пионерский лагерь ЦК ВЛКСМ «Орлёнок», где «коммунарский дух» и «коммунарская методика» пришлись по вкусу старшеклассникам-комсомольцам, что и положило начало созданию по примеру КЮФ различных «коммунарских секций», которые стали как-бы коллективными членами специально созданного при газете «Комсомольская правда» всесоюзного «Клуба юных коммунаров»  (КЮК).

С создания многочисленных секций КЮКа в десятках городов страны и началось, собственно в среде старшеклассников коммунарское движение  (как движение массовое). Да, зародилось оно ещё в КЮФе как движение «пионерское» (в нем преобладали дети «пионерского возраста»), но именно как массовое движение и движение юношеское оно стало известным именно после летней «коммунарской смены» 1963 г. в «Орлёнке».

К сожалению, И.П.Иванова там не было и, вообще, он оказался вне этого коммунарского движения. Почти на 10 лет. Созданная И.П.Ивановым студенческая (молодёжная) «Коммуна имени Макаренко» (КиМ) впервые «вышла на арену коммунарского движения» лишь в ноябре 1970 года (но об этом ниже).

Здесь необходимо остановиться и показать (хотя бы чрезвычайно  сжато), что же происходило в коммунарском движении и чем была обусловлена встреча в Москве осенью 1970г. лидеров коммунарских объединений нескольких городов страны с участием группы студентов-кимовцев, после которой, подобные встречи стали ежегодными и послужили основой для создания «Коммунарского-макаренковского содружества» (КМС), которое И.П.Иванов позже назвал «второй (молодёжной) фазой коммунарского движения» и в котором он играл весьма и весьма значительную роль.

К 1970-му году в стране многое изменилось, и «движение юных коммунаров» не только повзрослело вместе со своими активистами, но и лидеры его уже остро чувствовали разницу между «хрущёвской оттепелью» и «брежневским застоем». У многих энтузиазм поостыл, а некоторые коммунарские объединения даже самоликвидировались (как, например, одна из крупнейших организации юных коммунаров в шахтёрском г. Горловка (Украина).

В январе 1968 г. в Свердловске, лидеры коммунарских клубов, обеспокоенные положением в своём движении, собрались на «всесоюзный коммунарский сбор» и провели своеобразную деловую игру по выработке новой концепции коммунарского объединения и движения в целом. Был разработан так называемый проект «Вернер».

Позже некоторые учёные станут утверждать в своих публикациях, что именно этот проект оказался «виновником» нового взлёта в движении юных коммунаров и зарождения нового движения - движения комсомольских педагогических отрядов. Не того, что ездило в детдом к С.А. Калабалину и не того, что направляло по разнарядке студентов-шефов к стоящим на учёте в милиции подросткам, а того, что десятками и сотнями отрядов пошло во дворы и создало там ребячьи «Форпосты культуры», разновозрастные клубы,

«ребячьи республики»… Оно же «засветилось» и проведением 17-ти всероссийских слётов «коммунарского-макаренковского содружества» (КМС), на которых бойцы макаренковских педагогических отрядов обменивались опытом минимум по десять дней…

А тогда, в 1968 году «новый импульс» получил не только клуб ЮК при Городском Дворце пионеров Свердловска «Алый парус», который тоже был на грани самороспуска, но и появились новые подростковые «посткоммунарские» объединения, как, например, созданный мною сразу же по возвращении из Свердловска многопрофильный клуб «Орион», который мы назвали уже не коммунарским, а культармейским.

Это было удобно и с внешней формальной стороны - клуб действовал при Дворце  культуры подмосковного города Щёлково. А история комсомола ещё помнила о довоенном «культармейском движении». А главное, термин «культармейское движение», насыщенный новым смыслом позволял нам иметь в виду то, что мы называли «освоением культуры», подразумевая профилактику отчуждения и активные формы борьбы с проявлением отчуждения (философский термин «отчуждение» мы часто заменяли словом «равнодушие»).

Когда «орионовцы» достигли студенческого возраста (но я не хотел их «выпускать» по окончании школы, как это делали в КЮФе и во многих других клубах юных коммунаров), у меня появилась настоятельная потребность узнать, чем «удерживает» студентов И.П.Иванов в своём КиМе.

Я написал письмо И.П.Иванову. И удивительно скоро получил ответ. Потом он прислал к нам «на разведку» студентку 3-го курса Г.Слепцову. Вскоре я приехал в КиМ на празднование Дня рождения А.С.Макаренко, а буквально через несколько дней наступили весенние каникулы, и я привёз в Ким уже 20 своих орионовцев-старшеклассников. И.П.Иванов организовал для нас замечательную программу посещений КиМа и знакомства с городом.

И.П.Иванов чрезвычайно заинтересовался тем, что наш «Орион» организовал для школ г. Щёлкова «Курсы общественных профессий» (КОП) и «Дружину юных культармейцев» (ДЮК) с многопрофильными отрядами для работы во дворах. Четыре базы работы таких культармейских отрядов мы назвали Форпостами. Это было что-то вроде предлагавшихся И.П.Ивановым в КЮФе «спутников» коммуны.

Кимовцы меня объявили «почётным другом КиМа» и вручили нагрудный знак, чем я горжусь и до сих пор.

После этого наши поездки в КиМ стали регулярными, и мы старались брать с собой знакомых коммунаров из других объединений. Так в КиМе оказались В. и Е. Хилтунены, ребята из архангельского АГШШ…

Но решающим событием, положившим начало будущему КМС (когда было принято решение о сотрудничестве с КиМом нескольких коммунарских объединений страны), была встреча делегаций объединений, состоявшаяся в ноябре 1970-го года в Москве (в детском кинотеатре «Баррикады», куда я тогда перешёл  работать педагогом). Важно отметить, что это сотрудничество стало развиваться под эгидой секции по изучению, пропаганде и применению наследия А.С.Макаренко. На этой «тайной вечери», с участием представителей клубов юных коммунаров ряда городов и (впервые) ленинградской студенческой, созданной И.П.Ивановым коммуны им. Макаренко (КиМ), присутствовала Э.С.Кузнецова - создатель и бессменный председатель (до самой её кончины) «Секции по изучению, пропаганде и применению наследия  А.С.Макаренко» при Центральном совете Педагогического общества РСФСР.

Присмотревшись внимательно к юным и уже не совсем юным коммунарам, Э.С.Кузнецова круто переориентирует свою секцию с ветеранов - «макаренкоедов» на «племя младое». Если «первая фаза» (юношеская) в 60-е годы развивалась под эгидой школьного отдела редакции газеты «Комсомольской правда», новая (молодёжная) фаза движения успешно развивалась под эгидой Педагогического общества (его Макаренковской секции). В этом несомненная роль и заслуга Э.С.Кузнецовой.

Сразу следует сказать, что некоторые «старшие друзья» коммунарских коллективов позже стали руководителями местных отделений Макаренковской секции Педагогического общества РСФСР. Стал таким руководителем и И.П.Иванов, а его КиМ стал коллективным членом Макаренковской секции Ленинграда.

Ещё в осенью 1970г. Э.С.Кузнецова пригласила меня и старших «орионовцев» к участию в еженедельных «Макаренковских средах» (которые проходили у неё на квартире). Заметим, что позже мы переняли у КиМа традицию чередовать «рабочие среды» (посвящённые педагогической практике) и «упекушные» (от словосочетания «университет педагогической культуры»). Кроме того, мы стали выпускать по примеру КиМа машинописный альманах. У Кима был альманах «Родник», а у нас альманах «Макаренковские среды». Учились у Кима обобщать в курсовых и дипломных работах свой опыт. Так, например, член педотряда одного из наших форпостов (им. А.С. Макаренко) Н.В.Харламова описала опыт работы в дипломной работе, которая была отмечена первым местом и медалью на Всесоюзном конкурсе студенческих научных работ по педагогике.

А тогда, в 1970г. Э.С.Кузнецова начинала «переманивать» наш клуб «Орион», соблазняя «завоевать, как когда-то Макаренко Куряж», «московские дворы и подворотни», и больше того - «завоевать» МГПИ им. В.И.Ленина, обещая поддержку в этом и кафедры педагогики, и комитета комсомола института, и даже его парткома. Предложила создавать новую науку – «дворовую педагогику» и через неё «как в троянском коне» (Э.С.Кузнецова часто вспоминала о троянском коне…) утвердить педагогику макаренковскую.

В том, что мы согласились на это, известную роль сыграло и знакомство с КиМом. Мы увидели перспективу приобщения к педагогической науке и перспективу серьёзного приобщения к наследию А.С.Макаренко.

«Десант» «орионовских» «юных культармейцев» высадился почти незаметно (без парашютов) в одном из дворов близ стадиона им. Ленина в Лужниках (ул. Доватора, д.14) и держит эту высоту вот уже 37 лет. Другое дело, что за 30 лет после моего перехода в другие места (для создания «Форпоста культуры им. А.С.Макаренко» (1975-78 гг.) и других «форпостов») там многое изменилось…

С конца 1970 г. (лет семь)  я был комиссаром первого Форпоста, а он носил (по моей инициативе и с согласия комитета комсомола МГПИ) с 1972 г. имя С.Т.Шацкого.

В комитете комсомола МГПИ, райкоме и даже в ЦК ВЛКСМ (разумеется, и в многочисленных СМИ), я значился как рабочий – комиссар Форпоста. Тогда я перешёл работать оператором газовой котельной (чтобы днём работать в Форпосте в качестве волонтёра). Рабочих тогда ещё не совсем «опустили», хотя процесс уничтожения величия  недавнего «гегемона» уже шёл полным ходом. То, что мне на работе присвоили звание «Ударник коммунистического труда» весьма помогло. Комиссар отряда хоть уже и не комсомолец, но рабочий, ударник коммунистического труда…

Интересно, что моё социальное положение как рабочего нисколько не смущало И.П.Иванова. Более того, оказалось, что и в КиМе был свой рабочий – С.Нагавкин, который, окончив институт культуры, стал замечательным педагогом. Возможно, в том, что и я через несколько лет поступил в институт культуры, сыграл роль пример кимовца С.Нагавкина…

Признание И.П.Ивановым моей педагогической деятельности, вероятно, повлияло и на Э.С.Кузнецову, которая принялась меня «продвигать»  в педагогическое пространство.

С 1972 г. я (уже как заместитель Председателя Макаренковской секции - Э.С.Кузнецовой) выступал на Первом Всесоюзном Макаренковском симпозиуме (март 1972г.), был составителем машинописного альманаха «Макаренковские среды» (1971-1976гг.), редактором тематической страницы (органа нашего педотряда) «Ребячий комиссар» в многотиражной газете МГПИ им. В.И.Ленина  «Ленинец». (Всего вышло 29 выпусков «РК»).

Вот тогда-то (в начале 70-х гг) на одной (из уже ставших традиционными встреч в КиМе) возник вопрос о том, как назвать наше содружество. Мы с Леной Хилтунен предложили название «Кимовское содружество». Но И.П.Иванов настоял на другом названии – «Коммунарское-макаренковское содруджество» (КМС). Так на несколько лет это название и закрепилось. Встречи стали называть «слётами КМС». (Напомним, что у юных коммунаров подобные встречи назвались сборами.)

Слёты стали проводить по два раза в год. Августовские слёты проходили по десять дней. Перед некоторыми такими слётами в мае проводили заседание оргкомитета из представителей разных делегаций.  Очень трудным было всегда определить количество участников слёта от каждого объединения, т.к. было очень много желающих участвовать в слётах. Устраивали даже что-то вроде соревнований между объединениями за право представить больше участников. Самыми большими делегациями всегда были делегации Москвы и Ленинграда.

Обычно в первой половине дня на слётах устраивались лекции или выступления представителей делегаций (лидеров объединений) или специально приглашённых учёных по теоретическим вопросам. И.П.Иванов был почти на всех слётах и обязательно делал обширные доклады, которые неизменно выслушивались всеми с большим вниманием. Большие доклады делала и Э.С.Кузнецова. Можно сказать, что на слётах были представлены московская и ленинградская макаренковедческие школы.

Были и острые дискуссии. Например, о том, что считать праздником. Как у Макаренко победу в достижениях (как, например, «Праздник первого снопа») или событие в честь календарной памятной даты. Обязательно ли для макаренковцев создавать своё хозяйство с производительным трудом или достаточно организации общественно-полезной деятельности в форме коллективных творческих дел с эпизодическими «трудовыми десантами»…

Что касается праздников, то мы со временем «поддались» увлечению кимовцев в их разработке и проведении. И позже (с 1986 г. по 2007) провели 117 праздников подвижных игр на открытых площадках. Думаю, что И.П.Иванов порадовался бы за нас…

Главная совместная жизнь участников КМС проходила на слётах. Мне довелось быть председателем оргкомитетов двух слётов КМС (1973г и 1975 гг.) Слёт 1973 г. проходил в Москве 10 дней, а слёт 11-й слёт КМС 1975 г. проходил 20 (!) дней на борту теплохода  (!!) «Евгений Преображенский». Плавали по Волге под алыми парусами. На борту висел огромный транспарант «Ударим агитпроплывом по педагогическому бездорожью и разгильдяйству!».

Не постесняюсь заявить, что это был лучший из всех слётов КМС и самый продуктивный.

Во-первых, там «сообща и целеустремлённо» (И.П.Иванов любил это словосочетание) в «творческом содружестве поколений» (студентами и преподавателями ВУЗов Москвы, Тюмени, Казани…) был создан макаренковский музей для школьного завода «Чайка». Это было настоящее дело. Музей был торжественно открыт в тот же день, как теплоход вернулся в Москву (!). Если говорить строго, то это была скорее фотовыставка на нескольких тематических стендах.

Там же на слёте был впервые принят Устав КМС. Удивительнейший документ эпохи (объёмом в 18 страниц) был принят не «большинством голосов», а «единогласно» (!).

Это был едва ли не самый интересный документ подобного жанра после знаменитой макаренковской «Конституции страны ФЭД».

Надо признать, что И.П.Иванов, много лет терпевший обвинения (от комсомольских чиновников) в том, что он якобы создаёт альтернативные пионерии и комсомолу детскую и молодёжную организации, был теперь и сам не на шутку напуган. Ведь это он в 1956г. на пьянящей волне «хрущёвской оттепели» «выпустил из бутылки» этого «джина». Но мог ли он тогда предположить, что его «Буратино» так оживёт, так вырастет и так  заявит о себе?…   Конечно, в 1975-ом году можно уже было и не очень бояться… Увы, но в стремлении «загнать джина обратно в бутылку» функционерам комсомола тогда помог и И.П.Иванов. Кто без греха, пусть бросит в него камень…

К сожалению, осенью 1975г. Устав КМС так и не был «ратифицирован» (как о том договорились участники слёта). Сперва КИМом. Потом заколебались аспиранты И.П.Иванова, а за ними и некоторые другие «подписанты» Устава КМС.

А пока они колебались и колебались, Центральный комитет комсомола, напуганный всплеском самоорганизации в среде педагогических отрядов, спешно принял специальное Постановление «О движении педагогических отрядов» и «Примерное положение о комсомольском педагогическом отряде». После чего Устав КМС оказывался уже документом как бы и «супротив»…

Опомнившись, «КМСята» на слёте 1976-го года в Перми создают некий палеатив предыдущего Устава КМС (по принципу «и вашим и нашим») «Положение о Творческом содружестве Макаренковских комсомольских педагогических отрядов» (ТС МКПО).

Время было упущено, инициативу перехватил ЦК ВЛКСМ и, если следующий слёт 1977г. в Калуге прошёл ещё  как бы самодеятельно (ещё под эгидой ЦС ПО РСФСР), то после скоропостижной смерти Э.С.Кузнецовой (осенью 1977г.) Педагогическое общество РСФСР радостно «отдаёт», надоевшее ему и слишком шустрое движение педагогических отрядов комсомолу, а в 1981 году и вообще закрывает «Макаренковскую секцию» при Центральном Совете ПО. Было заявлено, что для Макаренко это «слишком много чести»  (персональная секция), что наследие его будет изучаться, как и наследие других педагогов, в некоем Институте истории педагогики этого общества.

Впрочем, секцию по изучению Н.К.Крупской ни тогда, ни потом никто так и не тронул… Ещё бы! Ею руководил не кто-нибудь, а Л.К.Балясная (зам. Министра просвещения!).

За те годы прошло ещё несколько горьких для макаренколюбов страны событий. У завода «Чайка» отобрали одно из двух зданий, и завод вынужден был закрыть свой «Дом юных техников» (и Макаренковский музей, который находился в этом здании).

Кстати, И.П.Иванов как-то выступал с докладом на Макаренковском семинаре, проходившем на базе завода «Чайка.

Я попытался сохранить музей и забрал стенды музея в наш Форпост культуры, где в марте 1976г. (в самом большом из восьми помещений) мы  его торжественно открыли. Но назвали то, что открыли «Макаренковский методический центр» (ММЦ).

Заметим, что и в создании такого центра мы учились у КиМа. Формы работы нашего ММЦ во многом повторяли ЛММЦ. В нашем ММЦ  проводились экскурсии и ежемесячные «Пленарные Макаренковские среды». Мне (как общественному директору ММЦ) даже как-то довелось прочитать «для целого автобуса» секретарей (по учащейся молодёжи) ЦК, ОК и ГК ВЛКСМ лекцию о Макаренко, коммунарском движении и движении педагогических отрядов.

Но комсомолу (да и вообще нашему родненькому государству) Макаренковские педагогические отряды были нужны не как «форпосты культуры», которые борются с отчуждением (или пусть даже просто занимаются лишь профилактикой отчуждения).  Это, мол, не их ума дело. Пусть, мол, как бесплатная рабочая сила занимаются надзором за безнадзорной дворовой шпаной, а ещё лучше - перевоспитывают «трудных подростков», попавших на учёт в милиции.

А, по-существу, проблемы увеличивающейся детской безнадзорщины и детской преступности государство пыталось латать («социальные дыры, «протёртые» его же безалаберностью, тупым нежеланием понять  пророчества А.С.Макаренко). Нежеланием принять  конструктивные предложения А.С.Макаренко о школах-хозяйствах. Решать сложнейшие социальные проблемы комсомол пытался «голыми руками» энтузиастов, работающих «на голом энтузиазме».

Секретарь ЦК ВЛКСМ с восторгом говорила на съезде Педагогического общества о том, что Соколов ночью работает в котельной, чтобы заработать на хлеб, а днём работает с детьми, руководит педагогическим отрядом. «Ленинский комсомол стремится, как можно больше иметь таких энтузиастов в своих рядах». Очень лестно… А найти деньги, чтобы повысить зарплату педагогам-организаторам, как-то поддержать волонтёров, работающих с безнадзорными детьми у государства не нашлось возможности…

Замечу, что пока была жива Э.С.Кузнецова, проводились не только слёты, но и макаренковские семинары, конференции, издавались сборники. Я и некоторые бойцы моего отряда печатались в этих сборниках. Даже после кончины Э.С.Кузнецовой был выпущен сборник, в котором мне довелось быть не только автором, но и составителем.

…После кончины Э.С.Кузнецовой московский комсомол, будучи неспособным повторить наш опыт, расколол наш форпост на несколько частей и, отчитавшись перед «верхами» (РК КПСС), «за успешное распространение опыта» быстро кинул на произвол судьбы все свои (им же изуродованные, четвертованные в самом прямом смысле слова» детища… Социальное сиротство - это не только про отдельных «ребёнков», это и про «социальные организмы», про коллективы… И даже про те коллективы, по поводу которых центральные советские СМИ чуть ли не каждые 10 дней пускали слюни идеологических восторгов…

Замечу, что в это время обсуждался проект новой Конституции, и к письмам макаренковцев с просьбой разрешить детский труд к тем, кто сочинял Конституцию, присоединилось и моё письмо…

В 1977г. после кончины Э.С.Кузнецовой мне пришлось перевести ММЦ  в созданный мною в соседнем микрорайоне «Форпост культуры им. А.С.Макаренко». Но вскоре подвальное помещение чуть ли на половину метра от пола залили фекальные воды испорченной канализации, и от ММЦ остались жалкие останки. Практически все стенды отсырели и покрылись зелёной плесенью… Спасать их было поздно… Сохранилось лишь то, что хранилось в книжных шкафах…

Целый год о нашей работе творческое объединение «Экран» снимало  полнометражный телевизионный документальный фильм «Экзамен на зрелость». Фильм вышел на телеэкраны под назвванием «У нас во дворе» (сценарист И.И.Зюзюкин, режиссёр С.М.Зеликин, консультант зам. министра просвещения Л.К.Балясная), и его премьера увенчалась своеобразным триумфом (волной восторженных рецензий прокатившейся по газетам и журналам). А после чествования меня как главного героя фильма на расширенном заседании кафедры педагогики МГПИ у меня… первый раз в жизни ночью случился… сердечный приступ…

Стало ясно, что наши намерения (ни новая модель воспитательного учреждения «Форпост культуры», ни, тем более «Опытная станция» с производительным трудом детей) кафедру педагогики совершенно не интересуют.

Я понял, в каком действительно болоте и «змеюшнике» (как называла эту кафедру Э.С.Кузнецова) ей приходилось работать в качестве доцента. Что там мифический Штирлиц с его работой на Фюрера! Взвесив наши шансы на дальнейшую работу «под крышей» МГПИ, я не стал спорить с «педагогическим Олимпом» (с кафедрой «ведущего» педагогического ВУЗа страны)…

Зачем мне было дожидаться того же, что случилось с Макаренко, когда его систему педагогические олимпийцы признали «несоветской»? А ведь чем лучше бы мы работали по программе, озвученной на том «расширенном заседании кафедры педагогики» МГПИ, тем быстрее оказались бы, если не «врагами народа», то уж диссидентами, пропагандирующими педологию или ещё что-нибудь буржуазное, как минимум… Хотелось уйти куда-нибудь подальше. Может быть, вернуться в искусство (и лучше в самое абстрактное)… И.П. Иванову тоже не раз приходилось уходить… Например, из ЦК ВЛКСМ… Пример его стойкости вдохновлял на новые попытки начать всё сначала…

А тут 1978 год. Новый юбилей Макаренко. И мы решили сделать передвижной музей «Макаренко и современность». Разумеется, целый раздел этой выставки был посвящён последователю А.С.Макаренко И.П.Иванову и КМС. Стенды были сделаны по принципу детской книжки-раскладушки. Их можно было ставить на сдвинутые канцелярские столы.

Наш ММЦ, переехавший в Бабушкинский район (кон. 79 – нач. 80гг.) в созданный мною (теперь уже с Н.В.Соколовой) «Дом педагогической культуры» (ДПК), прожил «под крылом» Института общей педагогики АПН СССР не долго. Но успели провести серию тематических вечеров и совместных (детей с родителями) коллективных творческих дел, которые мы назвали «утренниками труда и отдыха». Об этих праздниках писали и «Московский комсомолец», и «Комсомольская правда». Тем не менее пришлось переселять ММЦ ещё раз. Теперь - на улицу Макаренко.

Там наш НМЦ (при моральной поддержке расположенного поблизости Министерства просвещения РСФСР) продолжил эстафету, принятую от Э.С.Кузнецовой, – стали еженедельно проводить «Макаренковские среды», почти еженедельно – трёхчасовые учебные семинары для актива педагогических отрядов Московской области. Теперь, казалось бы, можно было бы  спокойно нести свой макаренковский крест, но помещение наше приглянулось активистам местного товарищеского суда… А разве помещение, в котором И.П.Иванов создал ЛМММЦ не было кем-то отобрано? И в этом всё очень похоже…

Однако письма, подписанные двумя-тремя десятками воспитанников Макаренко в МГК КПСС и другие «компетентные органы» о необходимости создания в Москве музея А.С.Макаренко, в конце-концов приводят к тому, что Педагогическое общество Москвы получает указание «свыше» создать в Доме пионеров Киевского района Москвы Музей А.С.Макаренко.

В последние годы я получил возможность проводить экскурсии по экспозиции этого музея. Некоторые экспонаты перекочевали из создававшегося нами когда-то музея Макаренко на заводе «Чайка». Это и бюст Макаренко, и кое-что другое. Есть специальный застеклённый стенд КМС. Здесь переданное нами знамя КМС. Здесь же книги И.П.Иванова, книги по коммунарскому движению и по коммунарской методике… Во время экскурсий я всегда останавливаю экскурсантов у этого стенда.

Среди сделанных мною (благодаря музею) двух десятков учебников на компакт-дисках (в том числе, «Макаренко и современность», «Международный конкурс имени А.С.Макаренко», «С.А. Калабалин и современность») есть и диск «И.П.Иванов и современность». В разные годы было сделано несколько версий этого диска.

20 ноября 2001 г. «Учительская газета» сообщила, что на Всероссийской конференции в Архангельске я был объявлен «официальным «летописцем» коммунарства», создаю «Коммунарскую энциклопедию» - виртуальный музей коммунарства», а вскоре газета «Первое сентября» сообщила, что у меня на квартире создан «главный музей коммунарского движения». Что касается сообщения в «Учительской газете», то так оно и было, а вот на квартире у меня лишь только личный архив и личная коллекция материалов по общественно-педагогическому движению, а не только по коммунарскому».

На всех конференциях «по Макаренко» вспоминаю о его последователе И.П.Иванове. На Макаренковской конференции 2003г., где я был удостоен чести один день вести пленарные заседания. На Международном конкурсе им. А.С.Макаренко 2004г., где был членом жюри.  На конкурсе 2005г., где выступал с докладом на пленарном заседании. В 2007г. вёл один из «мастер-классов» на 5-ом конкурсе им А.С.Макаренко. Вести один из «мастер-классов» было доверено и на макаренковской конференции 2008г. в Егорьевске. И везде об И.П.Иванове, о КМС.

13 марта 2008 г. я выступил на пленарном заседании в Полтавском педагогическом университете, где вспомнил и о последователе Макаренко И.П.Иванове, коммунарском движении и коммунарско-макаренковском содружестве.

К макаренковской конференции в бывшем МГПИ (на психолого-педагогическом факультете) Международной академией наук педагогического образования (МАНПО) была опубликована моя статья о трёх «подвижниках соцвоса» (С.Т.Шацком, А.С.Макаренко и И.П.Иванове). По этой теме выступил на одном из «круглых столов» той конференции в МПГУ.

Через несколько дней на пленарном заседании макаренковской конференции в РГСУ состоялось моё выступление «Феномен Макаренко в культурологической ретроспективе». Вспоминал об И.П.Иванове и в занятиях своего мастер-класса на 6-ом Международном конкурсе им. А.С.Макаренко. Мастер класс проходил в три занятия  (всего 6 часов) и там была возможность подробно рассказать об И.П.Иванове и его деятельности.

На закрытии конкурса меня наградили медалью А.С.Макаренко, и я без всякого кокетства утверждаю, что если бы не И.П.Иванов и не его влияние, то я вряд ли бы вообще остался на  «педагогической стезе».

А в начале мая, будучи в Питере на слёте студенческих педагогических отрядов, проходившем на базе Института им. И.П.Иванова ЛГУ им. А.С.Пушкина (эти слёты успешно проводит воспитанница КиМа С.М.Платонова – преподаватель психологии ЛГУ), я в своих лекциях уделял внимание и И.П.Иванову, и КМС.

То же следует сказать и о лекциях, прочитанных мною 5 мая для студентов факультета психологии и педагогики бывшего ЛГПИ им. А.И.Герцена (где работал И.П.Иванов и где он защищал свою докторскую диссертацию) и лекции в Академии последипломного образования. Интерес к И.П.Иванову и его самобытному воплощению идей А.С.Макаренко не ослабевает.

 

О слётах педагогических отрядов, которые вот уже несколько лет проводит преподаватель психологии ЛГУ им. А.С.Пушкина С.М.Платонова со студентами институтами института им. И.П.Иванова (действующего в структуре ЛГУ), следует сказать особо.

Из всех, кого я знал в КИМе, у Светланы Михайловны Платоновой, как мне кажется, самый тихий голос. Она и перед своими студентами выступает как-то тихо-тихо. Признаюсь, я сам в аудитории говорю всегда очень громко и к преподавателям, говорящим тихо, всегда относился как-то настороженно. Но, что для меня оказалось удивительным, именно С.М.Платонова создала студенческое объединение «Перемена», которое всё больше и больше напоминает мне о КИМе.

Итак, как я понял «Перемену» и то, что она делает.

Во-первых, это эстафета, идущая от Коммуны им. А.С.Макаренко, созданной И.П.Ивановым в 20-ом веке к студенческому педагогическому отряду «Перемена», действующему в 21-ом веке... Это говорит о том, что И.П.Иванов и его учение перешагнуло в новое тысячелетие. Оно живо и здравствует.

В этой эстафете многое: и «творческое содружество поколений», и «забота об окружающих людях», и «педагогическая практика», и «университет педагогической культуры»…

Во-вторых, это не только жизнь студенческого коллектива одного ВУЗа. Это ещё и жизнь в течение нескольких лет на слётах студенческих педагогических отрядов нескольких городов. А это значит, что живёт общность, которую можно было бы тоже назвать Содружеством. Это сопоставимо с КМС прошлого века.

Интересно, что на слётах все дни «тематические», но на всех слётах тематика дней разная. И получается, что участники слётов (если слёты сравнить с сессиями студентов-заочников) имели 15-20 разных «тематических дней». Это что-то вроде 15-20 «учебных дисциплин» с «практическими занятиями». Интересно как вариант «дополнительного образования» для студентов. Впрочем, имя ему придумал ещё И.П.Иванов: «Университет педагогической культуры».

В-третьих, на каждом следующем слёте появляются всё новые и новые отряды (расширяется география участников содружества), а это является явным признаком движения. Можно говорить о существовании движения педагогических отрядов, уходящем своими корнями к И.П.Иванову и ещё глубже – к А.С.Макаренко. Кстати, слёт в мае этого года был посвящён 120-летию со дня рождения А.С.Макаренко. И отрадно, что это посвящение не осталось лишь на бумаге. Участники слёта с интересом выслушали доклад о жизни и деятельности А.С.Макаренко.

В-четвёртых, среди «лозунгов», озвученных студентами, 1 мая были и такие: «Защищать детей!», «Работать без оплаты!»… Если некоторые и приняли второй призыв как шутку, то кто-то и вполне серьёзно. Вспомним один из девизов пионерской «Фрунзенской коммуны"», созданной И.П.Ивановым, «Мы живём не для парада, обойдутся коммунары без почёта, без награды!». Что это? Не является ли это тем самым, что на западе с гордостью называют «волонтёрством», «социальным служением», а у нас в прошлом веке называли «общественными началами» («работа на общественных началах»), а ещё раньше на Руси называлось «социальным служением»…

Конечно, многие едут летом в детские оздоровительные лагеря, чтобы заработать деньги. Но, как представляется, среди ценностных мотиваций участников слётов этого содружества педагогических отрядов начинает складываться  представление о самоценности человеческого общения, о самоценности общения студентов с детьми.

Интересно, что некоторые объединения, участвующие в слётах межрегионального содружества педагогических отрядов (например, питерский отряд «Перемена» и отряд «Профи» Нижнего Новгорода), активно действуют не только в период подготовки и проведения лагерей и слётов.  Другими словами, из 12 месяцев в году участники отрядов если и получают «денежное вознаграждение», то лишь 3 летних месяца… Да и заработанных «вожатских» денег едва ли хватает, чтобы оплатить поездки на слёты педотрядов.

А ещё хочется отметить, что в отряде «Перемена» есть энтузиасты, которые уже окончили учебные заведения, работают, но продолжают оставаться неформальными лидерами в студенческом объединении.

Они самые активные на слётах и берутся за самую «чёрную работу», показывая пример другим. Значит, для них участие в жизни отряда больше, нежели получить знания и опыт перед отъездом на работу в лагерь на «учебно-инструктивном сборе» для вожатых. Для новичков, может быть, такое и нормально. И пример «ветеранов отряда» их явно заинтересовывает.

Если вспомнить, что педотрядовцы в «Перемене» будущие психологи, то подготовка ими слётов «Дорогу весне» весьма существенная прибавка практических занятий к предусмотренным учебным курсом ВУЗа. И участникам «Перемены» явно повезло.

На весеннем слёте этого года организаторы предприняли интересный организационный ход. Они предложили гостям очень широкие возможности в создании плана предстоящего слёта. Некоторых новичков это сильно удивило. Они привыкли, что хозяева приглашают под готовую программу.

Но, во-первых, оказалось, что ожидаемых хозяевами предложений по программе слёта многие так и не прислали.

Во-вторых, тех, кто на слётах участвует не в первый раз, такая свобода даже обрадовала – у них появилась возможность шире заявить о делах, которые они готовы организовать с участниками слёта.

Довольны ли сами хозяева тем, как удался этот эксперимент по самоорганизации содержательной жизни на слёте, я пока не знаю. Но думаю, что, если на слётах «новичков» не больше половины, то такой вариант возможен. Не секрет, что лидеры многих объединений стремятся взять с собой как можно больше «зелёных новобранцев», которых они надеются «зажечь»  в «общем котле» слёта.

Но здесь есть опасность, что «пассивных» новичков окажется больше половины и тогда качество слёта окажется сильно пониженным. Нечто подобное происходило на последних слётах КМС в конце 70-х годов…  Мои наблюдения показывают, что интерес к участию в слётах можно повышать лишь всё время «подымая планку». Это касается и соотношения «новичков» и «бывалых», и соотношения «лёгкого» и «трудного», и соотношения «развлекательного» и «проблемного»…

И последнее. На слётах КМС вряд ли кто-то из девушек хором выкрикнули бы: «Мы хотим от вас детей!». Хотя, не будем ханжами и признаем, что многие педотрядовцы создали настоящие семьи и нарожали потом детей! И на упомянутом мною слёте 1975 г., проходившего на борту теплохода, в последний день слёта состоялась замечательная свадьба двух бойцов московского педагогического отряда.

И то, что девушки, будучи восхищёнными парнями-вожатыми, самозабвенно преданными воспитанию детей, кричат: «Мы  хотим от вас детей!»,  должно только радовать. Заметим, что восхищает в парнях именно то, в чём просматриваются положительные качества будущих отцов – их повышенный интерес к  воспитанию подрастающего поколения. Разве нашей стране не нужна рождаемость и увлечённые воспитанием детей родители? Ещё как! Вспомним, что в конце 70-х гг. многие участники движения педагогических отрядов, став родителями, стали организаторами и участниками семейно-педагогических клубов. И если движение педагогических отрядов поможет стимулировать не только  интерес к рождению детей, но и к их воспитанию, то разве ж это плохо? Разве здесь не применим девиз И.П.Иванова  «Всякое дело творчески!».у

 

 

 

Список публикаций Р.В.Соколова об И.П.Иванове

и коммунарском движении

1. Самый желанный гость (о руководителе студенческой коммуны им. А.С.Макаренко и председателе секции по изучению наследия А.С.Макаренко г. Ленинграда И.П.Иванове) //г-та МГПИ «Ленинец», май 1972г. (к юбилею Всесоюзной пионерской организации).

2. В книге «Участие населения в воспитании детей и подростков по месту жительства» -М., 1993 г. (второе издание).

3. Тексты их указанной книге приведены и в публициях под рубрикой «Истоки» в бюллетене «Ребёнок и социум» Комитета по делам семьи и молодёжи Правительства Москвы.

4. Исповедь Водолея в преддверии 75-летия И.П.Иванова// Педагогический калейдоскоп (еженедельная газета) 28 октября – 3 ноября 1998 г. №41 и 42 и продолжение в следующем номере.

5. Коммунарская методика и коммунарское движение: судьба субкультурного феномена. // Социокинетика: книга о социальном движении в детской среде. В 2-х частях / Сост. И ред.:  Т.В. Трухачёва, А..Г.Кирпичник. – М., 2000. – Часть 2., с. 69 – 108.

6.  Судьба коммунарства // Журнал «На путях к новой школе», 2002 г., № 5

7. Интерес к наследию А.С.Макаренко в общественно-педагогическом движении // Народное образование, 2003, №5.

8. Как воспитывать человека, чтобы он был счастливым // Народное образование, 2004, №6.

9. Размышления о феномене И.П.Иванова  // И.П.Иванов. Созидание: теория и методика воспитания. - СПб, 2003. – с.466-499.

10. К юбилею трёх «подвижников соцвоса» (130-летию С.Т.Шацкого, 120-летию А.С.Макаренко и 85-летию И.П.Иванова) //Педагогическое образование. – М., 2008, с. 22-25.

< Предыдущая		Следующая >