Последнее пополнение этой станицы состоялось 20 апреля 2010г.

СОЦИОКИНЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ

СОДЕРЖАНИЕ СТРАНИЦЫ

1. Новости

2.  Соколов Р.В.  ПРЕДЛОЖЕНИЯ К ОРГАНИЗАЦИИ ДАЛЬНЕЙШИХ СОЦИОКИНЕТИЧЕСКИХ

И СОЦИАЛЬНО-ПЕДАГОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ

(“Социологические размышления на заданную тему)

ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ

1. НОВОСТИ

С 15 по 18 апреля Соколов Р.В. принял участие в конференции Ассоциации исследователей детского движения, посвящённой 20-летию её основания.

Конференция проходила на одной из баз Московского дщепартамента образования (в Паведниках)

В первый день ( 15-го) открытие и доклады. Вечер памяти ушедших из жизни коллег.

Второй день (16-го) продолжение работы.

Третий день (17-го)  экскурсия по Москве, посещение Оружейной палаты в Кремле, обед в ресторане. Прощальный вечер.

Четвёртый день - выступления, подведение итогов и после обеда отъезд.

В первый день я выступил с сообщением о зарождении движения "детского богатырства" и показал часть своего фильма с презентацией авторской программы "Богатырские поляны", состоявшейся в московском департаменте образования 19 ноября (тот фильм, что на этом сайте). На экране демонстрировался фильм, а я  за трибуной (в шлеме и синем богатырском плаще) рассказывал о предыстории этой программы. О создании в РИКе Научно-методического центра по проблемам социальной педагогики, об Опытной станции, разработке  методов работы с "нулевой экономикой" (без финансирования с помощью волонтёров) и о "богатырских полянах, как варианте такой методики...

Доклады и сообщения были разные. По тематике и научному уровню. Как всегда, и для меня было что-то интересное.

Мне больше всего из докладов понравился доклад М.В.Богуславского.

Не понравилось, что из подготовленного мною видеоклипа "ВСПОМНИМ КОРИФЕЕВ", показали на апоминальном вечере только вторую половину (о С.А.Шмакове)... А вот Л.Г.Борисову и А.К.Бруднова показать не удалось. Их и не помянули... Обидно...

На заключительном вечере кто-то провозгласил в мой адрес тост "за самого мужественного мужчину", попросили спеть богатырскую песню. Я запевал  "Солдатушки! Браво, ребятушки!". А небольшая толпа ряженых подпевала и пританцовывала...

В торжественной обстановке вручались "патенты" по нескольким номинациям. Мне вручили "Патент Ассоциации исследователей детского движения за вклад в изучение коммунарскотго и педагогического общественных движений в номинации "вклад в социокинетику"и в связи с 20-летием основания Ассоциации. Президент Ассоциации исследователей детского движения Л.И.Швецова. Москва, 2010."

(это уже третий патент, вручённый мне Ассоциацией за 20 лет. Был патент за идею создания Первой опытной станции по внешкольному воспитанию, патент за заслуги (без уточнения) и вот этот.

На конференции было много старых знакомых. Появились и новые. Из низ особенно порадовали двое. Это практики - руководители коммунарских объединений из "глубинки".О "коммунарской методике" и "коммунарском движении" говорили И.Д.Аванесян, Н.П.Царёва, О.Н.Маслюк и другие.

В целом, осталось впечатление, что представители "коммунарского движения" ныне (в эпоху экономического кризиса) самые бодрые.
Это первые впечатления. Но прошедшее событие требует серьёзного осмысления...

 

ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ

2. Р.В. Соколов

К 20-летию Ассоциации исследователей детского движения опубликованная статья десятилетней  давности (как оказалось - не устаревшая)

ПРЕДЛОЖЕНИЯ К ОРГАНИЗАЦИИ ДАЛЬНЕЙШИХ СОЦИОКИНЕТИЧЕСКИХ

И СОЦИАЛЬНО-ПЕДАГОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ

(“Социологические размышления на заданную тему)

Предложения к организации дальнейших социокинетических и социально-педагогических исследований // Теория, история, методика детского движения. Информационный бюллетень 6 выпуск, 2002 г., с. 234-238.

Размышления накануне десятилетия Ассоциации исследователей детского движения, на юбилейной конференции и по её итогам о том, что является в феномене, называемом коллегами «детским движением», наиболее «слабым местом», наиболее проблемным, таким, в решении которого могли бы помочь исследователи, всё больше приводят к выводу, что это «стихийность» и недостаточная «сознательность» участников движения. Другими словами, наиболее проблемным для практики (и актуальным для данного этапа исследований движения) представляется вопрос о стихийности и сознательности в детском движении.

Возможно, такое суждение многие коллеги не воспримут как очевидное. м для коллег. Кому-то, вообще, может быть не очень понятно, о какой «стихийности» и какой «сознательности» идёт речь. Попробую объяснить и объяснить на примерах.

К сожалению, многие из нас сталкивались с ситуацией, когда на вопрос, обращённый к лидерам (в том числе взрослым) детских объединений, зачем они занимаются своей деятельностью в качестве лидеров, они отвечают не на этот вопрос, а на другой - на вопрос «почему». И ответы даются в контексте формулы «а пототому что» и содержательно примерно совпадают. В детстве (юности) попал (иногда говорят, что попал «случайно»), понравилось, привык, нашёл себя в общении (в общественной деятельности), жизни себе другой не представляю (не хочу, пока не ищу).

Я на это обстоятельство обратил внимание давно. Помню в институте культуры у нас была декан (она же преподавала у нас – будущих организаторов-методистов клубной работы - ведущую учебную дисциплину под названием «клубоведение»). Кстати, в те годы учебник «клубоведение» был в те годы едва ли не единственным, в котором не только упоминалось о коммунарском движении, но и давались кое-какие сведения по коммунарским коллективам и методике их работы. Так вот, этот преподаватель постоянно нас наставляла: «Прежде, чем что-либо планировать, прежде, чем идти к людям с чем-то, задайтесь вопросом: а на кой?». Так прямо и говорила на лекциях. Студенты дружно смеялись, но когда им стали «заворачивать» курсовые работы по причине того, что в в этих работах не содержалось объяснения «на кой» они собираются проводить в клубе то или иное «мероприятие», им становились не до смеха. Ответы типа «чтобы отметить календарную дату» («продолжить традицию») положительными не считались.

Вот и я, став после института методистом Центрального Дома культуры железнодорожников и по долгу службы постоянно бывая в командировках, несколько лет от Баку до Бама несколько  лет задавал клубным работникам всё тот же вопрос – «а на кой?». И должен констатировать, что редко, кто мог ответить.

Покойный доктор педагогических наук В.С.Шубинский из АПН СССР говорил мне по этому поводу, что это оттого, что у «лидеров» этих уровень их мышления ещё пока мифологический.

Ну а разве вам, коллеги, не пришлось слышать, как отвечают на тот же вопрос нынешние лидеры детских объединений. А они ведь иной раз и обижаются за такой вопрос. Как будто их спрашивают, а зачем они любят своих возлюбленных. Сперва не понимают, чего от них хотят услышать, потом обижаются или здятся.

И создаётся впечатление, что многие лидеры не только не могут  ответить на него рассудительно, но и боятся отвечать на него. Скрывают от “чужих”? Или боятся, что “рациональный самоанализ” лишит их того “обаяния”, того эмоционально настроя, который страшатся потерять как юные влюблённые? Которые уклоняются не только от ответа “Зачем ты его любишь?”

Однако в таком большом сообществе, каким является детское (юношеское, молодёжное) объединение, для его участников (тем более для старших, для лидеров) не подобает уклоняться от размышлений над такими вопросами.

Если прав был А. Экзюпери, что мы в ответе за тех, кого приручили, то для лидера просто необходимо понимать, куда он ведёт своих младших друзей.

К сожалению, о многих из них можно сказать: “Не ведают, что творят, не ведают, куда идут и куда ведут других”. Конечно, кое-какие представления у них есть и о себе и о своём движении, но не является ли это лишь “социальным мифом” или самообманом?

Много раз приходилось наблюдать, когда взрослые пресекали разговоры (и не только младших, но и лидеров), когда те касались серьёзных вопросов о смысле существования своего объединения  (или движения в целом). Лидер берёт в руки гитару и говорит: “Давайте лучше споём что-нибудь”.  И петь могут часами. А вот, когда кто-то начинает говорить, то его или вообще обрывают или устанавливают такой “жёсткий регламент”, будто он участник международной конференции и очереди для выступления ждут десятки ораторов.

Помню, как в середине 60-х в горкоме комсомола одного славного сибирского города двое «старших друзей» коммунарских объединений настаивали, чтобы был наказан третий. И за что? За то, что он проводит с подростками занятия по философии и психологии, а они теперь «всякими умными словами рассуждают».

И через пятнадцать лет, когда я работал заведующим детским сектором одного из подмосковных районных Домов культуры, то

однажды меня вызвал секретарь горкома комсомола и отчитал за то, что мы в Доме культуры  провели несколько вечеров, посвящённых социалистам-утопистам и защиту фантастических проектов «Школа через 100 лет». Он говорил, что уже заканчивает институт, но в философии ничего понять не может, что детям, тем более, нечего «морочить голову философией». А нам вместо того, чтобы о школе будущего думать (не нашего ума это дело) нужно организовывать встречи с генералами.  Те пусть лучше расскажут подросткам, за что награды правительственные получили.

Не удивительно,что клуб тот вскоре предпочёл…уйти в другой город. А бдительному комсомольскому лидеру было поручено занять ответственный пост в коммунальном хозяйстве того города, где он и «без философий» своё дело делает и не считает, что, такие как он «вожаки», принесли руководимой ими молодёжи больше вреда, чем пользы.

А ведь за лидерами «идут» десятки, а порой сотни и тысячи детей и подростков. А понимают ли такие лидеры, такие «вожатые», «старшие друзья» куда они ведут своих «младших друзей»?

Раньше, когда и выбирать было вроде бы и не из чего, и лидеру можно было как бы и  задумываться о смысле существования организации и о смысле своего в ней участия. Но теперь объективно выбор есть, и лидеру вроде бы надо уметь показать пришедшему подростку, чем его объединение отличается от других, чем для подростка участие в  данном движении может быть предпочтительнее. И сделать это надо корректно, не “охаивая” других. Но многие ли из современных лидеров детских объединений способны к этому?  Да и коллеги-исследователи все ли готовы к ответам подростков о том, чем именно для них лучше то или иное объединение?

В отличие от врачей, которые умеют (или хотя бы пытаются) поставить диагноз и прописать нужные лекарства, социальные педагоги (в том числе и лидеры детских организаций) о психолого-педагогическом «диагнозе» детей часто и не задумываются, а уж если что и «прописывают», то всем одно и то же...

И ещё. Часто приходится слышать: ”А! Это не настоящие скауты (пионеры, коммунары). Они только так себя называют. На самом деле они совсем другие. И называют то «субкультурное течение» в детском движении, которому, по их мнению, у обсуждаемого объединения «больше соответствия».

Но есть ли объективные критерии по которым можно точно определить, “кто есть кто” и в какой степени?

Всё это не абстрактные вопросы. В них нужно разобраться не только теоретикам. Любому администратору из «социальной сферы» нужно понимать, с кем имеет дело. И не только по тому, кем  себя называют его потенциальные и действительные партнёры.

В этих вопросах хорошо бы разбираться и родителям детей. Им ведь не всё равно в храм какой конфессии ходит их ребёнок. А участие в детском объединении для ребёнка может иметь не менее значимые последствия.  Да и самим лидерам рациональное (а не только интуитивное) понимание не может быть лишним. Вот о какой «стихийности» и какой «сознательности» я ставлю вопрос на обсуждение.

И вот почему, наверное, настало время уделить больше вимания «сравнительной социокинетике”.  И сравнивать, вероятно, нужно не только разные “субкультурные течения” в “детском движении”, но и вообще “детскую социокинетику” (а социокинетику именно так было бы лучше назвать, если это наука о социальном движении в детской среде) с “молодёжной социокинетикой” и со “взрослой социокинетикой”.

И следовало бы выяснить, имеет ли “детская социокинетика” (как реальное социальное явление) какие-либо специфические отличия от “молодёжной” или “взрослой”.

Кроме того, “сравнительная социокинетика” могла бы заняться выяснением вопроса о том, одинаковы ли (схожи ли и, если схожи, то в чём) основные проявления возникновения, развития и затухания в разных “течениях” (наверное, лучше сказать, “субдвижениях”).

В “русле” того широкого феномена, что коллеги по традиции именуют “детским движением”.

Другими словами, имеет смысл нужно достоверно выяснить, чем отличаются в своей динамике такие сравнительно известные “субдвижения”, как  движение скаутов, тимуровское движение, коммунарское движение и другие  менее известные. Чем они отличаются в “содержании воспитания” (какие качества характера, ценностные ориентации, жизненные планы ) “культивируют”.

Коллеги могут сказать, что для такого сравнения наука ещё не определила те “свойства”, которые можно было бы сравнивать. Но даже если это и так ( а здравый смысл нам сразу может подсказать несколько “параметров” для сравнения), то именно сравнительный анализ, возможно, и позволит определить то “общее”, что можно и нужно сравнивать.

И, вероятно,  такое исследование нужно одновременно вести и как исследование в области сравнительной социальной педагогики. Ведь, если мы разделим феномен детского объединения (входящего в то или иное субкультурное движение) на феномен сугубо “социокинетический” и сугубо “социально-педагогический” и будем пытаться определить суть каждого, абстрагируясь от того, что оно является элементом массового движения (компонентом некоторого большого социального организма”) или, отвлекаясь от того, что оно само является относительно самостоятельным “социальным организмом”. Внутри которого (как в живой, развивающейся социальной системе) происходят многочисленные “внутренние процессы”, то вряд ли мы сможем сколько-нибудь достоверно понять суть и специфику объединения, являющегося ячейкой массового движения.

И если в быту нередко приходится слышать суждения типа: “Да это не настоящие скауты (пионеры, коммунары и т.д.)», то на интуитивном уровне мы можем в каждом конкретном случае понять, что имеет в виду, высказывающий такое суждение. Но на самом деле определить достаточно “строго” и определённо”, что же отличает объединение одного субкультурного движения от другого, являются ли те или иные объединения  “действительно соответствующими” декларированной ими принадлежности, а не “самозванцами” бывает трудно даже опытным лидерам этих субкультурных движений.

Ведь для этого надо знать не только “своё” движение, но и другие. А это, как показывают наши наблюдения, бывает очень редко. Лидеры конкретных объединений часто даже не очень разбираются в том, что представляет их “собственное движение”, а о “чужих” знают и того меньше.

То, что в наше время наука знает о “детской среде” вообще и о “субкультурных движениях” в ней, не слишком много, чтобы ответственно давать рекомендации  государству и “общественности” относительно “целесообразности” приоритетной поддержки какой-либо из названных выше субкультур”. Тем более преждевременно (если вообще возможно) рекомендовать какое-либо “субкультурное движение” в качестве “общенациональной”.детской организации.

Это не значит, что исследования не нужны. Как раз напротив - они необходимы, но кто может их осуществить с достаточной степенью объективности? Нужны объективные “независимые исследования”, а не по “госзаказу”, не “научно-идеологическое обслуживание” по давно известному в России принципу “чего изволите-с?”, как это, к сожалению, бытовало раньше и как среди учёных-обществоведов” случается и теперь.

В гражданском обществе этот вопрос не стоял бы (или он не казался бы столь трудным), но, как сказал один наш отечественный доктор философии в последний день уходящего века, “нашему обществу до правового далеко как до другой галактики”.

И основная надежда на ассоциацию исследователей детского движения, на то, что это сообщество, объединив “представителей” разных “научных дисциплин”, объединив “практиков организации “детского движения” из разных “субдвижений”, сможет обеспечить такую “систему противовесов”, которая бы  позволила новорожденную науку социокинетику превращать постепенно не только в серьёзное и достоверное научное знание, но и в полезное. Полезное - для подрастающего поколения, полезное для нашего государства вообще полезное для всего общества.

 

Что касается нашего участия (я имею в виду сотрудников Научно-методического центра по проблемам социальной педагогики Российского института культурологии и сотрудников его экспериментальной площадки - “Первой опытной станции по внешкольному воспитанию” в исследованиях социокинетики (как социального движения в детской среде) и социальной педагогики (как воспитательной самодеятельности самого населения, осуществляемой организованно по отношению к своему подрастающему поколению), то относительно прошлого и будущего в этих наших исследованиях считаем нужным сообщить коллегам по ассоциации следующее.

Вот уже  десять с лишним лет ведёт исследования в этих “направлениях” Научно-методический центр по проблемам социальной педагогики (НМЦ ПСП) Российского институт культурологии. И будет вести их дальше.

Но прежде, чем рассказать подробнее о проделанных исследованиях, о подготовленных учебно-методических пособиях и, тем более, о дальнейших планах в исследовательской работе, следует рассказать о том, почему и как в бывшем НИИ культуры в середине 1990 г. появилась новая тема исследования (“Социально-педагогическая самодеятельность населения”), а затем  и специальное научное подразделение, работающее по этой теме.

Это не просто историческая справка. Дело в том, что “главным виновником” создания такого подразделения в НИИ культуры оказалось именно “детское движение”, причём в самом его неблаговидном и пугающем общество проявлении.

Наверное, не все коллеги знают, что в начале 1990 г. в здании Министерства культуры РСФСР проходило межведомственное совещание по проблемам взбудоражившего многих чиновников в конце 80-х годов так называемого “казанского феномена”.

Пугал лавинообразный процесс появления в Казани “несанкционированных” подростковых формирований, которые практически принудительно привлекали в свои ряды новобранцев (откупиться стоило больших денег). Эти банды терроризировали не только сверстников, но и многих взрослых. Устраивали кровавые “разборки” за сферы влияния. Даже по центральному телевидению показывали репортажи из хирургических отделений, где врачи пытались спасать казанских подростков, получивших опасные увечья в междоусобных групповых побоищах.

Наиболее ретивые драчуны добирались и до столицы.

Была явная угроза распространения этого “феномена” на другие города и регионы страны.

Межведомственное совещание в Министерстве культуры показало, что в стране никто не “владеет” этой ситуацией. Предложения учёных от педагогики о “координировании” усилий разных ведомств, а также школы, семьи и общественности, о создании межведомственных и территориальных социально-педагогических комплексов уже никого не убеждали. В Казани всё это уже “проходили”. Но ожидаемого результата это не дало. Подростковая стихия становилась всё более неуправляемой не только со стороны государственных образовательных структур, но и вообще со стороны взрослого поколения. Собравшиеся на совещании были в замешательстве.

Вот тогда-то и взял слово автор этих строк -в то время старший методист по работе с детьми Центрального Дома культуры железнодорожников, руководитель детского многопрофильного клуба “Ровесник”, успевший к тому времени создать на базе своего клуба общественное учреждение нового типа (за  что позже был удостоен от ассоциации специального патента) «Первую опытную станцию по внешкольному воспитанию».

Выступал резко, даже зло. Напомнил, что энтузиастами отечественного общественно-педагогического движения в стране не раз инициировались массовые детские движения (например, тимуровское 40-х гг., коммунарское 60-х, педагогических отрядов 80-х.)

Но каждый раз государство, не умея или не желая понять сущность подросткового движения, субкультурную сущность подростковых объединений и не умея сотрудничать с ними, “душит в объятиях” всё живое и в результате от массовых движений остаются лишь “формы работы”, которыми пытаются “затыкать дырки” в потерявших популярность детей и подростков пионерской организации и школьном комсомоле.

А подростки периодически оказывались вынуждены искать сферу своей самореализации на улице, “в подворотне” и их субкультура становилась всё более и более закрытой от “мира взрослых” и всё более превращалась в “контркультуру”.

Почему мне тогда не только дали всё это высказать, но и тут же пригласили работать в НИИ культуры?

Может быть, потому, что совещание готовил сектор инициативных форм досуга (в самом конце 80-х и начале 90-х гг. был такой сектор в НИИ культуры был такой сектор). И работники этого сектора знали меня по моей работе с подростками ещё с конференции в Брянске, проводившейся Министерством культуры осенью 1968 года. Если клубный работник 20 лет настойчиво говорит в своих выступлениях об одном и том же, то может быть за его словами что-то кроется? Тем более, что не просто говорит, а на протяжении всех этих лет продолжает работать с подростками. Был одним из инициаторов и организаторов движения педагогических отрядов 70-х годов, о котором многие из участников совещания знали. Клуб и опытная станция были реализацией дипломного проекта, т.е. сознательным социальным экспериментом.

Тогда я отказался переходить в НИИ и занятия наукой сделать своей основной профессией. За годы, предшествовавшие получению красного диплома о высшем образовании и работы некоторое время в одном из научно-методических центров, я научился принимать во внимание то значение “принципа партийности” в науке, какое ему придавалось в те годы в государственных, в том числе и научных учреждениях. Такое значение, что многие мои коллеги вообще общественные науки за науки и не считали. Они полагали, что в государственных научных учреждениях можно заниматься честно только естественными науками.

Но в НИИ культуры меня уверяли, что времена теперь другие, что с удовольствием опубликовали в сборнике трудов института часть дипломной работы в форме статьи  “Работа с детьми в условиях городского микрорайона”.

Через несколько месяцев я всё-таки дал согласие на работу в НИИ.

Решив “проверить экспериментально” действительно ли свершилась “перестройка” в науке, сколь широко она даёт возможность вести объективные исследования  и  разрабатывать рекомендации, за которые не было бы стыдно перед самим собой. И, если это возможно, то сколь долго. В своё время даже социалист-утопист Томазо Кампанелла был советником у Папы Римского. Может быть, без этого и не увидел бы свет его книги-утопии “Города солнца”.

Вскоре, однако, у меня появилось сильное желание покинуть НИИ. Был упразднён отдел культурно-просветительной работы, а вместе с ним и наш сектор инициативных форм досуга. Грозила “переквалификация” на другую научную тематику.

Но к этому времени уже удалось написать и издать два учебника по проблемам участия населения в работе с детьми по месту жительства. И это, в свою очередь, помогло мне не только сохранить “свою тему”, но создать в НИИ “своё научное подразделение”  с длинным названием – “Научно-методический центр по проблемам социальной педагогики и организации внешкольной социализации по месту жительства”.

И вот со времени того совещания в Министерстве культуры прошло почти одиннадцать лет. Что удалось за время работы в НИИ?

Главных достижений, считаю, было два. Первое. Через пять лет удалось защитить важные для участника общественно-педагогического движения положения и выводы в диссертации по теме “Условия участия населения во внешкольной социализации детей по месту жительства” (специальность – социология культуры, образования, науки). Второе. Через десять лет - удалось создать большое учебно-методическое пособие в помощь участникам общественно-педагогического движения “Общественное внесемейное внешкольное воспитание в России на рубеже веков” в форме лазерного компакт-диска.

В этом компакт диске главный компонент – учебник “Социальное участие в отечественном общественно-педагогическом движении ХХ века”. К учебнику даны приложения под рубрикой “СОЦИОКИНЕТИКА”. Это целый ряд каталогов и подкаталогов, каждый из которых посвящён одному из десятилетий ушедшего века. Да ещё каталог о “ближней предыстории” (19-й век) и каталог о “дальней предыстории (14 -18 века).

Второй важный компонент – учебник “Социальная педагогика детско-подросткового клуба по месту жительства”. Это большое – в 400 страниц – и очень подробное обобщение пятнадцатилетнего опыта экспериментальной площадки НМЦ – общественного учреждения с тоже длинным названием “Первая опытная станция по внешкольному воспитанию” и её детского многопрофильного клуба “Ровесник”.

А, кроме того, “пользователи” компакт-диска найдут в нём тексты изданных нами брошюр и учебников, множество статей (и наших и разных других авторов, в том числе – группы членов Ассоциации), сборник законодательных и нормативных актов по вопросам социального воспитания (с 1938 г.), словарь, сборник из 400 “бардовских” песен (популярных в 60-80-е годы у участников общественно-педагогического движения). Есть в нём даже музыкальные видеоклипы и детские самодеятельные мультфильмы. Можно сказать, что это в полном смысле мультимедийное  учебно-методическое пособие. Это ещё не энциклопедия. Далеко не энциклопедия, но движение к ней наметилось.

А каковы планы на будущее?

Их можно увидеть, прежде всего, в утверждённом на 2001 год и на последующий период плане работы НМЦ ПСП.

Тема исследования предыдущих пяти лет “Социально-педагогическая самодеятельность населения” преобразована в тему “Организация внесемейного и внешкольного освоения социального и культурного опыта детьми как механизм социального участия”.

Для работы над этой темой планируется разработка концепции компьютерного банка данных (многофункционального банка источников).

Планируются научные доклады “Феноменология отечественного общественно-воспитательного движения” (общественно-воспитательное движение рассматривается как проявление общественно-педагогического движения). Доклал в 2-х частях:

а) “Отечественное общественно-воспитательное движение (ОВД) ХХ века” как культурное явление и типология его участников”.

б) Проведение структурнно-функционального анализа феноменов, в которых проявляется деятельность субъектов общественно-воспитательного движения (общественных движений и организаций, имеющих отношение к культуре и участвующих во внешкольной социализации подрастающего поколения ) и создание типологии источников, необходимых для исследования общественно-воспитательного движения (ОВД).

По итогам доклада планируются статьи.

В текстовом описании предлагаемой “структурной матрицы” для “Компьютерного банка данных феноменов общественно-воспитательного движения”  (который планируется создавать на персональном компьютере с последующим “малым тиражированием” на компакт-дисках) будет дано обоснование нескольких “уровней” сбора и исследования источников. Предположительно это будет четыре уровня: “Макроуровень”, “Верхний средний уровень”, “Нижний средний уровень” и “Микроуровень”.

“Макроуровень” - феномены, связанные с общественно-воспитательным движением как культурным явлением. Включает типологию субкультурных течений с их характеристиками. Содержит банк данных об источниках и “хрестоматии” самих источников.

“Верхний средний уровень” – феномены, отражающие субкульурные “течения” в общественно-воспитательном движении (и источники, отражающие эти феномены, например “детское движение”, “движение семейно-педагогических клубов”).

“Нижний средний уровень” - феномены, связанные с “объединениями” (организациями, неформальными группами (и источники, отражающие эти феномены).

“Микроуровень” – феномены, связанные с социальным участием на уровне конкретной личности, участвующей в объединении, группе или действующей “автономно”. И, соответственно, источники, отражающие мотивацию участия, её деятельностное проявление, “последействие” проявлений личностью социального участия.

Предполагаемые пользователи: участники общественно-воспитательного движения (лидеры и рядовые участники общественных организаций, в том числе, волонтёры и профессионалы), социальные педагоги и социальные работники, исследователи проблем внешкольной социализации, внешкольного воспитания, детского движения, преподаватели социальной педагогики вузов и колледжей, студенты – будущие социальные педагоги и социальные работники).

Создание дискеты с текстом концепции и оригинал-макетом “структурной матрицы” компьютерного банка данных о феноменах общественной воспитательной деятельности (КБД ФОВД), позволяющей:

а) форматировать “жёсткий диск” компьютера для  создания самого банка данных;

б) создавать оригинал-макет компакт-диска, предназначенного для “пользователей”.

Планируемый продукт -дискета с текстами научного доклада, концепцией и “структурной матрицей” компьютерного банка данных.

Планируем создание оригинал-макета копакт-диска (как пример компьютерного банка данных “Нижнего среднего уровня”), отражающего 30-летний опыт объединения “Форпост культуры имени С.Т.Шацкого” и 15-летний опыт детского многопрофильного клуба “Ровесник” (оба объединения действуют и в настоящее время).  Предварительное рабочее название компакт-диска “Социальное участие в многолетнем опыте клубных объединений”.

Затем планируется начало работы по созданию “структурной матрицы” для банка данных “макроуровня” и начало сбора данных для создания двух оргигинал-макетов “микроуровня” (по известным “персоналиям” в отечественном общественно-воспитательном движении, создавшим внешкольные воспитательные объединения).

В 2002 г. предполагается создание оригинал-макета из серии “Верхний средний уровень”, в котором отразить в качестве субкультурного движения “детское движение” России ХХ века.

В конце 2002г. или в 2003 г. предполагается выпуск оригинал-макета банка данных (источников) по “Макроуровню”, т.е. социальному участию в общественно-воспитательном движении как широкому культурному явлению (в контексте социального участия как социокультурного явления)

Предполагается, что банк данных к концу исследования (к концу 2005 года) будет состоять из одного компакт-диска “Макроуровня”, нескольких компакт дисков “Верхнего среднего уровня”, “Нижнего среднего уровня” и и “микроуровня”, созданных сотрудниками НМЦ.

А в более отдалённой перспективе их может быть и несколько десятков и даже сотен. Мы имеем основания надеяться, что по разработанному “алгоритму” (с использованием разработанной нами “структурной матрицы”), аналогичные “банки данных”, вероятно, смогут создавать и другие исследовательские коллективы (как государственных учреждений, так и имеющие организационно-правовую форму как общественной или некоммерческой организации, например, региональные отделения Ассоциации исследователей детского движения, отделения ассоциации “Воспитание”, ассоциация “Педагогика социального творчества”, Фонд “Социальные инновации” и др.). Названные организации уже проявили интерес к планам нашего НМЦ по созданию указанного выше компьютерного банка данных.

Такие же банки данных  (своего рода карманные “музеи” своих организаций) могли бы в перспективе создавать о себе и "первичные" общественные организации на самом “низовом уровне”. Например, органы общественного самоуправления микрорайонов, клубные объединения.

Это помогло бы поднять уровень взаимного знакомства объединений и “обмена опытом” социального участия на качественно новый уровень.

Коллектив НМЦ имеет намерение создать в период до 2006 г. целую серию компакт-дисков с банком данных всех уровней, в том числе и “микроуровня”, т.е. отражающих социальное участие конкретных “деятелей” (участников) общественно-воспитательных формирований.

Эта работа могла бы положить начало компьютерной энциклопедии “Феноменология социального участия на рубеже тысячелетий”.

Эти компакт-диски как “культурные образцы” позволят создавать подобные банки данных (банки источников) в очень широком масштабе, что при наличии технических возможностей для создания компакт дисков и трансляции их содержимого через интернет может стать заметным явлением не только в сфере социального участия, направленного на организацию освоения детьми и подростками социального и культурного опыта, но и, возможно, – заметным явлением в динамике отечественной культуры начала XXI века.

Полагаем, что всё это могло бы иметь положительное значение в контексте создания в стране гражданского общества.

Во всяком случае, это может стать вкладом в общую деятельность Ассоциации исследователей детского движения.

 

 

 

 

 

 

< Предыдущая		Следующая >