Этот субмоуль создан 23 марта 2012 г.

------------------------------------------------------------

Р.В.Соколов, Н.В.Соколова

ЧЕЛОВЕЧИЩЕ МАКАРЕНКО КАК ОТЛИЧНИК В УЧЕНИИ

И ПОДВИЖНИК В ЖИЗНИ

Вот уже минуло 70 лет, как А.С.Макаренко ушёл из жизни,
а человечество пытается понять, что имел в виду А.М.Горький,
когда написал Антону Семёновичу: «Удивительный вы человечище…».

Оказалось, что личность Макаренко изучена значительно меньше,
нежели его писательская и педагогическая  деятельность.

Часто цитируют и вторую половину горьковской фразы
«…и как раз из таких, в каких Русь нуждается».

И продолжают появляться в газетах статьи с заголовками:
«Нужен Макаренко!».

Чем больше беспризорников, тем чаще вспоминают о Макаренко

. Да и родной его брат В.С.Макаренко, давая интервью
немецким педагогам,
сказал, что если бы не беспризорники, то мир бы и не узнал о Макаренко…

Действительно на Украине о Макаренко узнали в связи с его работой
начальником колонии, а потом в России и во всём мире - по его книге
«Педагогическая поэма».

Но ведь он сам признался, что в этом романе его личность и судьба
отражены слабо и мечтал написать другой роман…

Судя по книге воспоминаний  брата и, по опубликованной после 1993г.
переписке Макаренко с женой, по другим документам,
видно, что это действительно так.

Но теперь Макаренко предстаёт ещё более «человечищем»
и ещё более «удивительным».

Что теперь нас больше всего удивляет в судьбе и в личности
Антона Семёновича?

Во-первых, то, что он будучи разносторонне одарённым человеком
(сам научился играть на скрипке, рисовать портреты, писал стихи,
был хорошим оратором), мечтавшим в юные годы стать писателем,
идёт после десяти лет учительской работы в начальной школе
и слишком хорошо познавшим все «прелести» работы «шкраба»
(это слово из его писем), поступает в учительский институт.

Во-вторых то, что он и здесь стремится по-прежнему, быть
только круглым отличником, и, не смотря на то,
что на последнем курсе ему пришлось шесть месяцев
быть на воинской службе, он не только догоняет свой курс,
но заканчивает обучение с золотой медалью.

Да ещё и диплом защищает по весьма и веса рискованной теме
«Кризис современной педагогики».
Зачем так напрягаться (можно было взять академический отпуск
и на следующий год спокойно закончить институт)?

Он очень нуждался в деньгах и мог бы на последнем курсе
спокойно подрабатывать репетиторством.

И зачем рисковать, фактически обличая в дипломе всю систему
образования, в том числе и того, которое он получал в данный момент?

Разве не опасно рубить сук, на котором сидишь?

Зачем, став директором большой начальной школы,
он самочинно учиняет там работу учащихся на арендуемом
земельном участке?

зачем устраивает в своей школе общество взаимопомощи
бывших царских офицеров?

Зачем устраивает курсы для родителей?

Зачем одевает всех учеников в военную форму и марширует
с ними со знаменем?

Ведь начальство всего этого не требует…

Зачем, став директором начальной школы в Полтаве и депутатом
городского совета, он напрашивается на должность
начальника колонии малолетних преступников
(а по воспоминаниям Е.Ф.Григорович это было именно так,
а не так, как он присочинил в «Педагогической поэме»)?

Зачем он выбрал среди заключённых самого опасного преступника
(18-летнего организатора огромной вооружённой банды С.Калабалина),
тогда как мог бы выбрать сравнительно безобидного
ребёнка-беспризорника?

Почему и зачем он пошёл на заготовку дров
один с восемью вооружёнными топорами бандитами,
да ещё через несколько минут после того, как трижды ударил
одного из них,ставшего уже главарём образовавшейся
в колонии банды?

Почему он не боялся быть убитым?

Как русский витязь сам выбрал тропу «убитому быть…».

И как сказочный витязь остался живым…

Почему и зачем, когда в холодной колонии случилась
эпидемия тифа
тяжело заболели почти все три десятка воспитанников,
он решает ложиться в кровати к самым тяжёлым больным
и пытается отогревать их теплом своего тела?

Только для того, чтобы его примеру последовал Семён Калабалин?

А об этом удивительнейшем факте сам Макаренко не писал,

об этом мы знаем из опубликованных воспоминаний С.Калабалина.

А между тем, они оба могли не только заразиться, но и умереть,
ведь тиф людей буквально «косил».

Удивительно, но тогда никто не умер.

Все выздоровели. Кстати, Е.Г.Григорович свидетельствует,
что именно после этого бандиты, воры и беспризорники
по-настоящему стали уважать Макаренко…

Именно тогда в жизни колонии наступает перелом
, после которого для этой банды их «атаман» Макаренко
(буквально выбивший недавно эту социальную роль у С.Калабалина),
становится и в самом деле «своим» атаманом.

Почему Макаренко (на самом деле, а не как в его романе)
подготавливает своих воспитанников к тому, чтобы бывшее
имение Трепке, восстановленное и приумноженное
за пять с лишним лет огромным трудом воспитанников
(число которых дошло до 120) отдать…нищим?

А ведь они отдали в прямом смысле имение: с двухэтажным
и одноэтажным домами, со свинарником, мельницей
и другими постройками.

Отдали начинающейся
сельскохозяйственной коммуне.

Взрослым, которые до этого были где-то «безземельными»
и «безлошадными» батраками.

эА всё движимое имущество (40 железнодорожных товарных вагонов!),
среди которого было одних породистых свиней 330,
а, кроме того, коровы, кони и т.д. они отдали другим нищим.

Отвезли в колонию беспризорников под Харьков.

Там их благотворительным подаянием спасалось свыше трёхсот несчастных…

И они сами.

Официальная версия необходимости «завоевания «Куряжской колонии»
– получение возможности рядом с крупным промышленным центром

(Харьковом)  организовать в колонии промышленное производство
и давать ребятам рабочие профессии, чтобы они могли
становиться не батраками, а заводскими рабочими.

Но на самом деле этого почти не удалось.

Почти через два года (12.03.28) Макаренко пишет: 
«…совершенно босых – человек 5.

Нет, при таких условиях оставаться здесь ещё на одну зиму
действительное геройство...» (1,т. 1, с.32).

Они опять оказались в ужасной нищете, а он «в каторжной жизни»
(1, т.1,с.20).

Так зачем же было раздаривать имение, переезжать с насиженного
места?

На следующей странице ещё читаем: «Так мы и не вытопили сегодня
ни одной печки…

А пока нужно идти подсчитать штаны, требующие замены.
Если хотите, тоже подвиг. Для кого?

Для какого-то гомо-сапиенского зуда».

И если бы Крупская через два месяца (8 мая 1928г.)
на съезде ВЛКСМ не объявила бы войну против Макаренко,то,
вероятно, и каторжная жизнь и подвиг и геройство
и «человеческий зуд» Макаренко снова и снова погружаться
во всё это и пытаться преобразовывать в человеческое счастье
в этой колонии ещё продолжались бы и продолжались...

Впрочем, и позже в Коммуне им. Дзержинского и в колонии
в Браварах (под Киевом) удивительное подвижничество
продолжалось ещё несколько лет.

Перечень удивительного можно продолжать и продолжать…

Так что же это за «зуд» такой, толкающий на подвижничество,
на геройство, на каторжный труд, на смертельный риск?

Как бы предчувствуя подобные вопросы их важность
и трудность ответа на них, Макаренко задумывает написать… книгу!

Это всё на той же странице!

Но «только такую, чтобы сразу встать в центре внимания, э

завертеть вокруг себя человеческую мысль и самому сказать
нужное слово»
( 1, т. 1, с. 32).

Чуть ли не десять лет писал Макаренко свою  «Педагогическую поэму».

Написал. Шестьсот с лишним станиц. Издано 8 томов.

Потом ещё два тома переписки с женой (2).

Потом ещё…

И на некоторые наши вопросы стали появляться ответы…

Попробуем изложить свои гипотезы.

Много лет считалось, что Макаренко вдохновил Октябрь.

Но весной 1928г. он пишет, что «октябрь просто частный случай
нашего национального гармидера» (1, т.1. с.32-33).

Т.е. октябрь – частный случай беспорядка.

Через две страницы: «у меня мечтать – значит вылезть
из собственной советской шкуры» (с.34).
«… хорошо было бы сесть в тюрьму и написать
юмористический роман под названием «Невука» (1, т.1, с.37).
«…я в тюрьме написал бы чертовски интересную книгу, только
не о педагогике (педагогика – шарлатанство), а о жизни…»
(1, т. 1, с .30).
Это из писем марта 1928г.

За два месяца до выступления Крупской против Макаренко…

Может быть, Макаренко верил в какую-то особую свою судьбу?

«Меня судьба наградила за что-то Вами» (с. 34)

«…любить значит чуять запах бессмертия…

Если  любишь, нельзя быть материалистом» (1, т.1, с. 54).

«То благоговение, с которым я читаю Ваше письмо (26/IV)
не может быть никакими знаками…нужно, чтобы хор пел
«Иже херувимы», но у меня нет хора» (1, т.1, с.58).

Церковный хор был у Макаренко, когда он окончил курсы
и стал учителем.

Организованный им по собственному желанию хор из 30 учеников
школы даже как-то пел в кладбищенской церкви.

Это в письме от 3-го мая, а две недели до этого Макаренко
писал жене о том, за что селяне пожимали ему руки и предложили
40 пасхальных яиц.

Дело в том, что кто-то после пасхи устроил прямо в алтаре храма
ужин и наутро селяне заподозрили колонистов. Макаренко пишет:
«я проявил способности Шерлока Холмса.

Окурки 2-й гостабакофабрики в Феождосии позволили мне
к 10 часам найти виновных и возвратить а)плащаницу,
б) 40 яиц, 11 пасок, г) диаконский орарь.

Только что селяне от меня ушли, дружески пожав мне руки. 40 яиц
они предложили хлопцам, но… я сказал: - Мы не нищие!

Отдайте бедным!»

После выступления Крупской 8 мая «здесь опять подняли
безобразный крик.

Кричали уже и в Наробразе и в Помдете,
грозили прокурором… истерички добьются таки, что меня посадят…»
(1, т.1, с.64).

«Читали «Комсомольскую правду» от 17 мая, как меня Крупская
разделала по статье Остроменцкой, как по нотам?

Я начинаю приходить в восторг – шельмование во всесоюзном масштабе…»

(там же, с.80).

Чуть раньше он писал: «Плохо не то, что кто-то кричит и плюётся,
а плохо то, что я не могу защищать никаких позиций:
у беспартийного человека позиций быть не может.
Кроме того, где моя партия.
Кругом такая шпана, что не стоит с нею и связываться» (1, т.1, с.52).

Как видим, интуиция Макаренко не обманула.

После выступления Крупской в центральном органе КП(б)У «Коммунист»
(№158, 10.07. 1928) была публикация Ю.Золотрёва: «Замicть вражiнь»
с карикатурой «Чемпiон хулiганства» (cм.1, т.1, с. 214).

А как Макаренко переживал такие удары?

Вот как писал Макаренко будущей жене через два месяца
после тех ужасных событий.

«Когда-нибудь мы с Вами не поверим, что можно было …
напряжённо готовиться к приезду Горького, целоваться с ним на вокзале,
реветь с ним в самом парадном эффекте, а на другой день
сдать СВОЮ колонию  и в тот же день быть ошельмованным
всенародно газетчиком……
и не заметить этого.

Не заметить потому, что и здесь мы шли, взявшись за руки,
мы не видели ничего, кроме нашей любви» (1, т.1,с.124).

Какое чудо могло спасти Макаренко в той  трагедии?

Им оказалось чудо любви, такой сильнейшей любви,
о какой он и не подозревал все свои 40 лет.

«Я сейчас в любую минуту готов открыто сказать всем,
что я Ваш муж, т.е. венчаться, записаться, что угодно сделать…»
(1, т.1, с.126).

Слово «венчаться» атеистам хотелось бы убрать… А зря.

«Меня всегда оскорбляли и возмущали домогательства последней науки
свести человека к капризам углерода…
Почему людям так захотелось свести меня к химической формуле?»
(1, т.1, с.136»).
А позже (13.10.28.) он напишет: «…слава Богу мы не живём во времена
Стендалевских героев или во времена настоящего социализма»
(1, т.1, с. 144).

Как же ему удалось до 40 лет так хорошо сохраниться?

«…мне приходилось поддерживать себя на отчаянной
нравственной высоте, на которой дух захватывает и голова кружится»
(1, т.1,Ж с.146.)

И, оказывается, он это делал с определённой, можно сказать,
педагогической целью: «Быть на такой нравственной высоте,
значит получать неоспоримое право быть требовательным
к жизни и к людям.

И я специально взбирался на эту высоту, специально обставлял
свою жизнь аскетизмом и проклятым трудом, молчаливым и скромным.
…Я теперь страшно благодарен судьбе…» (там же).

Сколько раз отмечалось, что Макаренко всегда был отличником.

По легенде сказал ему отец, отправляя в школу,
что если получит четвёрку, то пусть домой не приходит,
и он становится круглым отличником».

Во дворе его били мальчишки…
Но он всё равно отличник.
И в институте тоже.
Но какой отличник.
Всегда готовится с целой охапкой книг.
Делает выписки, конспекты.
Выступает с докладами.
А среди предметов самым главным считался Закон Божий.
По этому предмету труднее всего было получит «отлично».
Ведь это был «воспитательный предмет».
Мало-мальски добросовестным «законоучителем»
отметка ставилась не столько за знания, сколько за нравственные качества,
за веру и убеждения.

Судя по тому, что Макаренко говорил в Минпросе в 1938 году
его родной отец и батюшки-законоучители по школе и институту
было бы им довольны, считали бы, что он оправдал их пятёрки.

«В старой школе был закон Божий, предмет, отрицаемый…
сплошь и рядом и самими батюшками, которые относились к нему,
как к чему-то не заслуживающему уважения,
но вместе с тем в нём было много моральных проблем, которых,
так или иначе, касались на занятиях…
в известной мере проблематика моральная проходила перед учениками в теоретическом изложении, т.е. говорилось:
«нельзя красть, нельзя убивать, нельзя оскорблять,
нужно уважать старших, уважать родителей», —
и такие отделы морали, христианской морали,
которая рассчитывала на веру и на религиозное убеждение,
вскрывались в теоретическом изложении» [6; Т. 4, 141].

Заметим, что это было произнесено в лекциях, в годы,
когда жесточайшим репрессиям (вплоть до расстрела)
подвергались не только священники, но и миряне,
подозреваемые в религиозной пропаганде…

Как отмечает один из крупнейших макаренковедов, А.А.Фролов,
«В статьях и выступлениях 1933 – 1939 гг. он вынужден был
умалчивать о многих принципиальных аспектах своих взглядов и опыта,
имея в виду иную направленность советской педагогики
и школы того времени» (1, с. 6.).

Но, оказалось, не всегда умалчивал.

Удивительной смелости был этот человек.

Сказанное выше в общих чертах даёт наш ответ
на поставленные вопросы

А чтобы понятнее было с передачей имения нищим

Сообщим, что мать Макаренко по воскресным дням устраивала
на дворе обеденный стол для бедных, накрывала и угощала
нищих и голодных со всей ближайшей округи Крюкова,
следуя евангельской заповеди: «Если хочешь быть совершенным,
пойди и продай имение твоё и раздай нищим; и будешь иметь сокровище
на небесах; и приходи и следуй за мною» (Мф. 19; 21).

Копили деньги на дом, но благотворительные обеды
для нищих семья устраивала.

А свой дом удалось построить лишь в 1905 году, когда Антон
уже стал учителем…

И вот через 20 лет и он отдаёт имение нищим.

Следуя заповеди и укрепляя «неоспоримое право»
предъявлять нравственные требования воспитанникам...

А.А.Фролов пишет: «необходимо решительно отказаться от догм,
принятых в советский период макаренковедческой истории» (2, с.6.)

Он называет семь догм и характеризует их.

На втором месте он называет догму: «Наш Макаренко!».
«Это определение ограничивает исследование его теории и практики
господствующей в СССР идеологией…

Рассмотрение макаренковского наследия (при другой трактовке социализма, использовани

и либерально-демократических воззрений, религиозных и др.)
считается недопустимым».

Как отмечает А.А.Фролов, за рубежом уже давно «изучается
связь макаренковских взглядов и его опыт с религиозной идеологией
и работой церкви с беспризорными детьми.

Интерес вызывает деятельность Дон Боско, Э.Фланагана, А.Г.Франке, Н.Грундвига, Борелли, Бетелгейма,В.Настайнчика, М.Руоццо, Д.Лаутера» (2, с.8).

Пора и нам в России осмыслить наследие А.С.Макаренко
с позиций православия.

Начало уже положено.
Издана наша книжечка (3), её версия напечатана
в научно-публицистическом альманахе «Православная гимназия» (4).

В православной гимназии Братства «Свято-Алексиевская пустынь»
(Ярославская область) создан музей А.С.Макаренко.

Литертура

1.  Ты научила меня плакать… (переписка А.С.Макаренко с женой.
1927 – 1939). В 2 т. – М., 1994. – 216 с., илл. (Серия «Неизвестный Макаренко»).

2. Фролов А.А. Наследие А.С.Макаренко: современная разработка
и перспективы (в аспекте методологии). Нижний Новгород. 2009. –27с.

3. Соколов Р.В., Соколова Н.В. Православные корни педагогического
опыта А.С.Макаренко: судьба педагога и его педагогического опыта.
К 70-летию со дня кончины А.С.Макаренко. М.: Центр внешкольной
работы им.А.С.Макаренко; НИИ школьных технологий, 2009, - 67с.

4. Соколов Р.В, Соколова Н.В. Корни православной педагогической
культуры А.С.Макаренко. судьба подвижника и его педагогического
опыта. Научно-популярный публицистический альманах-журнал
«Православная гимназия». Свято-Алексиевская пустынь,
Выпуск №3, 2009 г. , с.150-189.

 

< Предыдущая		Следующая >