Эта рубрика создана
Дополнена________________

МАТЕРИАЛЫ ПО ТРАВЛЕ А.С.МАКАРЕНКО В !928 ГОДУ

«Плохо не то, что кто-то кричит и плюётся, а плохо то,
что я не могу защищать никаких позиций:
у беспартийного человека позиций быть не может.
Кроме того, где моя партия. Кругом такая шпана,
что не стоит с нею и связываться» (1, т. 1, с . 52).

Как видим, интуиция Макаренко не обманула.

После выступления Крупской 8 мая на съезде комсомола
«здесь опять подняли безобразный крик.
Кричали уже и в Наробразе и в Помдете, грозили прокурором…
истерички добьются таки, что меня посадят…» (1, т. 1, с .64).

«Читали «Комсомольскую правду» от 17 мая, как меня
Крупская разделала по статье Остроменцкой, как по нотам?

Я начинаю приходить в восторг –
шельмование во всесоюзном масштабе…» (там же, с. 80).

После выступления Крупской в центральном органе КП(б)У
«Коммунист» (№158, 10.07. 1928) была публикация
Ю.Золотрёва: «Замicть вражiнь» с карикатурой
«Чемпiон хулiганства» (cм.1, т.1, с. 214).
А как Макаренко переживал такие удары?

Вот как писал Макаренко будущей жене через два месяца
после тех ужасных событий.

«Когда-нибудь мы с Вами не поверим, что можно было …
напряжённо готовиться к приезду Горького,
целоваться с ним на вокзале, реветь с ним в самом парадном
эффекте, а на другой день сдать СВОЮ колонию 
и в тот же день быть ошельмованным всенародно газетчиком…
… и не заметить этого.

Не заметить потому, что и здесь мы шли, взявшись за руки,
мы не видели ничего, кроме нашей любви» (1, т.1,с.124).

_________________________________________________

Позднее, в 1933 г., Н.А. Скрыпник (в 1922–1927 гг. – нарком юстиции,
генеральный прокурор УССР; в 1927–1933 гг. – нарком просвещения;
с 1933 г. зам. предс. СНК) сказал, что в отношении педагогической
деятельности А.С. Макаренко в 1927 г. были две точки зрения:
Наркомпрос Украины его поддерживал;
против выступило руководство украинского комсомола.
«…Я тогда высказался против теории тов. Макаренко
и больше согласился с комсомолом, чем с Наркомпросом.

Я целиком поддержал комсомол в его борьбе против
отдельных направлений, которые были в колонии
им. М. Горького, и стоял за поддержку того, что было там
хорошего на практике…»
(Политехническая школа, Харьков, 1933, №3, с. 22, укр. яз).

Эта публикация – воспроизведение его доклада на заседании
Коллегии НКП Украины 23 января 1933 г., посвященном
работе коммуны им. Ф.Э. Дзержинского (по итогам ее обследования).
Н.А. Скрыпник назвал А.С. Макаренко «хорошим практиком»,
хорошей определена практика коммуны,
хотя «необходимо пересмотреть ее организационную
структуру» (с. 22, 32)…
Макаренковскую статью «Педагоги пожимают плечами»
(1932 г., т. 1, с. 136–144) он характеризовал так:
это теория, которая «противоречит постановлениям
ЦК партии о школе, общей линии коммунистического
воспитания и политической жизни»;
положения о коллективе – «мелкобуржуазная болтовня»;
теория – «в духе антипролетарской философии идеализма»,
«буржуазная теория» (с. 25, 29–30).

Критике подвергся и документальный короткометражный
фильм о коммуне, снятый к ее 5-летию, в 1932 г. (с. 23).

-----------------------------------------------------------------------------------------------

13 июля на заседании ЦБ комдетдвижения (пионеров) УССР
. Молодцов выступил с информацией о встрече А.М. Горького
в колонии его имени: А.С. Макаренко «нетактично,
даже грубо отнесся к представителю ЦК ВЛКСМ
и представителям прессы, стараясь через воспитанников
первого изолировать от Горького, а остальных выгнал.

Комсомольцы так же обращались с Молодцовым,
как и остальные воспитанники.

Когда он объяснил комсомольцам, что он представитель ЦК,
он получил ответ, что они ничего не хотят знать,
на территории колонии существуют ее законы…
Система воспитания в колонии идеологически вредная,
нет общественного мнения.

Все делается по распоряжению зава.

Состояние колонии чрезвычайно напряженно
в связи с передачей колонии новому заведующему.

Нужно срочно принять решительные меры к снятию
Макаренко с работы».

Постановили: «Довести до сведения НКРКИ,
что его постановление о снятии зав. колонией,
передача ее и реорганизация выполняется слабо
и без участия ЦК ЛКСМУ…
«Систему» тов. Макаренко сразу не ломать, а постепенно.
Поставить вопрос о кандидатуре заведующего – члена партии…
Поручить т. Дюшен договориться, чтобы МК НКП
экскурсии в колонию сейчас не организовывать…

Просить НКП и ОНО о пересмотре и подборе воспитателей
– членов партии и ЛКСМУ».
Решено провести «соответствующую работу»
в комсомольской ячейке колонии, выделить комсомольцев
для подготовки и сдачи дел колонии, принять участие
в «комплектовании детей в колонии».

Выписки из протокола заседания разосланы: НКП УССР, РКИ,
окринспектуре наробраза, окрЛКСМУ, ЦК Всеукраинского
профсоюза Робос, газ. «Комсомолец Украины»,
ж. «Детское движение» (Дитячий рух).

-----------------------------------------------------------------------------------------

Рапорт в правление коммуны им. Ф.Э. Дзержинского
Зав. коммуной А. Макаренко

Прилагая при сем вырезку из «Вiсти» от 27 июня с. г.
и выводы ОкрРКИ по обследованию колонии от 3/IV-28 г.,
считаю необходимым сообщить правлению следующее.

Травля колонии и меня в различных организациях и учреждениях,
а также в печати начата была еще в декабре.

Травля эта была поднята после того, как окрисполком
поручил мне реорганизацию всех колоний округа.

Развал многих колоний и накопление в них элементов
хулиганства и расхищения как раз в это время достигли
уже пределов терпимого.
Перевод детколоний на более четкую и подтянутую систему
колонии Горького деловым кругам представлялся необходимым.

Но как только я приступил к работе, со всех сторон
поднялись протесты.

Они исходили от отдельных лиц и кругов, уверенных,
с одной стороны, что детей нужно воспитывать в полной свободе,
а с другой, совершенно не знающих работы колонии Горького.

Я принужден был оставить Управление детскими колониями,
но травля колонии продолжалась.

Организация коммуны им. Ф. Э. Дзержинского по той же системе
еще более восстановила против меня моих противников.

10 мая я подал заявление об уходе из колонии.

В окрино меня просили остаться до приезда Горького,
но 27 июня в «Вiстях» появилась заметка, в которой сообщалось,
что по докладу НКПр. об ужасных методах в колонии я снят с работы.

По докладу НКПр. выходило так, что было обследование колонии
и это обследование установило якобы мои «ужасные методы».

Я сейчас отправил заявление в НКПр. тов. Затонскому и в печать
с утверждением, что представитель НКПр. докладывал НКРКИ неправду.
Никакой научной системы наказаний я не выдумывал,
битье детей тем более не могло быть частью никакой системы,
также выбрасывание детей на улицу, да еще раздетыми,
а посылание детей в лес за палками – просто анекдот.
В истории моего заведования колонией были, правда,
случаи, когда я в гневе грешил подзатыльником,
но случаи эти были чрезвычайно редки.
Никто из воспитанников на меня никогда не жаловался,
и никакие комиссии этих случаев не установили.
Комиссия окрРКИ, акт которой от 3/IV при сем прилагается,
несмотря на то, что в течение трех дней расспрашивала
всех воспитанников, не могла установить ни одного случая
таких побоев или избиений, а узнала об отдельных случаях
в прошлом от меня самого.

Только за время моего четырехмесячного отсутствия
в колонии при заведующем Ковале было в последнее время
несколько случаев, не составляющих, конечно, никакой системы.

Коллегией окрРКИ мне был объявлен выговор за допущение
подобных мер, поскольку я считался официально ответственным
за колонию.
Хотя сообщенное в докладе представителя НКПр представляет
неправду, дальнейшая моя педагогическая работа в Харькове
становится невозможной.

Бороться с травлей я уже не могу.

Все комиссии были, и больше ничего предпринять нельзя.

Колония и так бесконечно обследовалась, и это в достаточной мере
растрепало работу.

Правление коммуны знает, что в коммуне Дзержинского
та же система, и она проводится мною почти без усилий.

В известной мере я уверен, что травля эта будет продолжаться
и дальше.

Поскольку и мои воспитанники читают газеты,
поскольку и я сам не всегда могу спокойно к ней относиться,
работа в Харькове делается для меня чрезвычайно трудной.
В то же время я, как педагог, в достаточной мере опорочен
всей этой кампанией, и в правлении коммуны должен
возбудиться вопрос о моем уходе.
Поэтому прошу правление в ближайшие дни разрешить вопрос
о моей работе в коммуне.

Я могу работать в ней только при полном доверии правления.