22.12.12. 14:36

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Ниже - научно-публицистическая статья 2009 г. для публикации в интернете.

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Соколов Р.В.

«…ДЕЛАТЬ БЫ ЖИЗНЬ С КОГО…»

ПАМЯТИ С.Т.ШАЦКОГО И А.С.МАКАРЕНКО

2009 год своего рода юбилейный. 75 лет назад ушёл из жизни С.Т.Шацкий,
70 лет  назад – А.С.Макаренко.

Повод не только, чтобы помянуть добрым словом этих замечательных
людей, но и подумать о том, что они успели и что не успели сделать,
что приводило к сокращению их сил и к явно преждевременным уходам
из жизни…

О Шацком обычно вспоминают, как о выдающемся педагоге,
а о Макаренко, как о великом писателе и педагоге.

Оба начали педагогическую деятельность в 1905году.

С.Т.Шацкий с организации детского клуба, А.С.Макаренко –
с преподавания в начальной школе.

И продолжалась эта их работа почти по тридцать лет.

Тысячи детей остались на всю жизнь благодарны этим людям.

С.Т.Шацкий работал с «обычными» городскими и сельскими детьми,
детьми, у которых, как правило, были родители.

Последние два года был директором Московской консерватории.
Ввёл преподавание педагогики. Создал при ней школу для музыкально одарённых детей.

А.С.Макаренко до 1920г. тоже работал с «обычными». Но потом,
в основном, - с беспризорниками, хотя среди них попадались
и уголовники, и «семейные дети».

Макаренковед А.А.Фролов пишет: «В колонии горьковцев и коммуне
он сделал более 10 организованных выпусков; срок пребывания в них
обычно составлял обычно 3-5 лет; выпущено «боле тысячи человек»
(т. 7, с. 179;).
О 2 – 3 тысячах человек он говорит с учётом работы в дореволюционной
школе).

К марту 1923 г. средняя продолжительность пребывания в колонии
составляла полтора-два года» (1, с. 16).

А.С.Макаренко А.М.Горькому (28.07.25.): «В течение года мы выпускаем
в жизнь до 40 юношей. Часть из них идёт на производство, часть – в армию, наиболее способные – в рабфаки. Рабфаковцы – это наша гордость!

По ним равняются, за ними тянутся все живые силы. К сожалению, в колонии много детей умственно малосильных» (     , с. 142).

И действительно, они занимались воспитанием и обучением.

И не только детей и подростков, но и молодёжи.

«Из под крыла С.Т.Шацкого и А.С.Макаренко вышли не только
добросовестные работники и воины, хорошие специалисты
в самых разных сферах общественного бытия.

Они не только выполняли «социальный заказ» по «начальному»
образованию и воспитанию-адаптации, но и сверх того -занимались подготовкой в институты, подготовкой «трудовых резервов»
(А.С.Макаренко),  «педагогических кадров» (особенно - С.Т.Шацкий).

На самом деле их вклад в отечественную культуру значительно шире.

И, что важно для понимания их достижений, так это знание
о том, что деятельность их не только получала поддержку
от органов власти и других учреждений (как это утверждали советские макаренковеды).

Они работали (и очень часто) вопреки отсутствию самых
необходимых условий для работы, а иногда и вопреки прямому их преследованию… Это теперь наиболее ярко видно на примере А.С.Макаренко. Из материалов, найденных после 1991 года.

Что же «не заметили» советские исследователи.

Прежде всего -  прогнозное социально-педагогическое
проектирование (и моделирование).

Почему прогнозное? Им было присуще убеждение, что воспитание
должно опережать жизнь в ее «наличном бытии».

С. Т. Шацкий еще в 1903 г. записал в своем студенческом дневнике
мысль о том, что «новый уклад жизни, новых людей должна дать
новая школа» и что настоящее «воспитание человека должно быть воспитанием его самодеятельности»
(Шацкий С. Т. Пед. соч., т. 1, с. 148.).

В первой книге, изданной С.Т.Шацким и его сподвижниками в 1908г.,
названной «Дети – работники будущего» (с подзаголовком
«Первая  книга московского общества «Сетлемент»)
во вступительной статье А.У.Зеленко пишет:: «В жизни общества
всегда есть определённое течение, выражающееся в желании непосредственно, практически прийти на помощь более обездоленным элементам, не дожидаясь, когда общественный строй вообще
переменится и улучшится» (с. 17).

Можно сказать, что и С.Т.Шацкий и А.С.Макаренко с их коллегами
были своего рода пионерами общественно-педагогического движения
начала ХХ века.

Привезенная А. У. Зеленко из Америки мысль  о том, что «дети являются работниками будущего» (Там же, с. 272.)  воспринималась, по словам С.Т.Шацкого, как «учебно-воспитательное знамя» (Там же, с. 272.)

И можно сказать, что это «знамя» С. Т.Шацкий со своими коллегами
пронес через всю жизнь.

После 13 лет практической педагогической
(и в то же время опытно-экспериментальной) работы
(по созданию детских воспитательных коллективов) С. Т. Шацкий
не без основания писал, что «эта работа тем интересна, что мы присутствуем при создании таких общественных
взаимоотношений, которые далеко опередили условия
нашей жизни...» (Там же, т. 2, с. 54.).

Уже 19 марта 1923г. в письме инспектору учреждений дефективного
детства Харьковской области М.Н.Котельникову А.С.Макаренко
характеризует двухлетний опыт как «путь трудовой общины,
определённо прогрессирующей в разных областях её жизни» (А.С.Макаренко    2007, с. 63).

О продолжении прогрессирующего развития колонии А.С.Макаренко

писал и А.М.Горькому на пятом году руководства колонией (28.07.25г.)
«Нам удалось добиться крепкой дисциплины, не связанной с гнётом.

Вообще мы думаем, что нашли совершенно новые формы трудовой организации, которые могут понадобиться и взрослым» (   , с. 142).

В те годы такие сочетания слов как «созидательный социальный эксперимент», «прогнозное проектирование» ещё не вошли в научный
обиход.

К тому времени, когда А.С.Макаренко написал письмо А.М.Горькому он

уже имел некоторый опыт на пути, про который позже А.М.Горький
напишет: «Эксперимент Ваш имеет мировое значение».

Тогда макаренковский воспитательный коллектив «трудовой общины»
(как он называет колонию в письме к Горькому) состоял
из «130 хлопцев и 10 девочек (возраст от 14 до 18 лет). Воспитателей 8 человек» (   , с. 142).

Размещались в бывшем имении братьев Трепке, которое 
находилось в трёх верстах от «первой колонии», которое досталось
в 1920г. «в совершенно разрушенном виде» и которое (а это 5 строений
, из которых одно – большой двухэтажный кирпичный дом) восстановили своими силами за четыре с половиной года, истратив
на «трудовые десанты», как пишет Макаренко «20 000 детских рабочих
часов».

Таким образом, появилась возможность переселиться и обрабатывать
«40 десятин пахотной земли, 3 десятины луга, парк и сад».

Макаренко добавляет: «Сейчас мы уже арендуем паровую мельницу,
имеем 7 лошадей, 4 коровы, 7 штук молодняка, 30 овец и 80 свиней
английской породы.

Имеем свой театр, в котором еженедельно ставим пьесы для селя – бесплатно. Театр собирает до 500 человек зрителей» (   , с. 142).

Действительно, не каждая  сельскохозяйственная коммуна взрослых
могла похвастаться такими достижениями.

При  этом надо иметь в виду, что изначально (в 1920г.) не имела
ни классных помещений, ни помещений для мастерских, ни мебели, ни инвентаря. За первые два с половиной года колония не получила от государства даже самого необходимого.

Макаренко писал в 1922 году: «…больше всего нам приходилось
бороться главным образом с губнаробразом.

Когда я буду стариком, я только с ужасом буду вспоминать
это кошмарное учреждение…нам не на что купить керосина
для освещения десятка помещений, а в губнаробразе нам говорят:
«Собак ловите да жир топите»…

Нам не дали ни одного пуда дров и прямо советуют красть их в лесу…»
(Там же, с.54). «Две зимы хлопцы не имели тёплой одежды и обуви,
но работы не прекращали» (Там же, с. 142).

В статье А.С.Макаренко, опубликованной 4 февраля 1923 года

в полтавской газете «Голос труда» он писал: «…недружелюбное
отношение к колонии земельных органов делают работу в колонии
в области хозяйственного процесса невероятно трудной. Колония продвигается вперёд исключительно за счёт огромного расходования
энергии колонистов и воспитателей…колонисты вынуждены
себе отказывать во многом и часто наша община просто задыхается
от нужды…» (Там же, с. 60).

Ничего не изменилось. И 30 июня Макаренко пишет:
«…со времени основания колонии ею не было получено ни одного
предмета мебели или обстановки…почти всё сделано руками колонистов…

Нет инструментов…нет материалов…нет соответствующих костюмов
и обуви…нет ничего,украшающего жизнь внешним образом…»
(Там же, с. 83).

Так откуда взялось то, о чём А.С. Макаренко напишет А.М.Горькому
через два года?

Всё добыто собственным трудом. Собственным энтузиазмом, Рациональной организацией труда.

Отремонтировав строения имения братьев Трепке, и переселившись
туда, получили возможность возделывать плодородные земли
и развивать  многоотраслевое хозяйство.

И делали это под руководством грамотного агронома Н.Э.Фере.

Теперь колония становится опытным учреждением НКП Украины.

Через год она «завоёвывает» Куряжскую колонию, где обосновались преступники, подчинившие себе около трёхсот детей и подростков.

Вместе с новичками «армия» Макаренко имела всего 120 человек.

На съезде руководителей всех колоний и детских городков в Одессе
в октябре 1926г. Макаренко, как он пишет А.М.Горькому в письме
от 24 ноября 26г.,:  «предлагал организацию всеукраинской детской
трудовой армии, с широким активным самоуправлением, но с горячей дисциплиной» (    с.204). «но практические предложения наши вызвали
у всех страх: мы оказались слишком решительными» (Там же).

«В Харькове…разговор идёт об объединении всех детских учреждений          Харьковского округа – их около 30 с 10000 детей…

Нужно разбить множество мелких сопротивлений, страшную толщу формализма, нужно преодолеть апатию, вялость, а самое главное
– русскую веру в пустые словечки, русскую сектантскую глупость»
(Там же).

Этот проект осуществить не дали. Лишь добавили Коммуну
им. Дзержинского, созданную в1927г.

После этого в начале 1928г. начались прямые гонения.

Его систему признали несоветской: Украинский НИИ педагогики,
Н.К.Крупская, А.В.Луначарский, украинский комсомол
и ЦБ детского движения, Госконтроль Украины и генеральный прокурор
Украины Скрыпник.

Чекисты не «сдали» Макаренко.

И он работал в коммуне ещё несколько лет.

С.Т.Шацкий и А.С.Макаренко были, не только социальными педагогами-реформаторами, но и социальными реформаторами в более
широком смысле.

Им удалось создать то, что А.С.Макаренко называл на рубеже
20-30-х гг., «прогрессирующая община».

Поскольку слово «община» в те годы старались избегать,
то С.Т.Шацкий и А.С.Макаренко в официальных бумагах называли
свои общины такими словами как «колония», «коммуна», «детское сообщество», коллектив».

Это были не просто учебные сельские и промышленные предприятия,
а предприятия развивающиеся и самоуправляемые.

В опыте А.С.Макаренко  - ещё и хозрасчётные (с начала 30-х гг.).

Не только полностью окупающими содержание воспитанников, мастеров, преподавателей, но и приносящие доход государству.

При этом, на заводах, созданных в структуре Коммуны имени
Ф.Э.Дзержинского было  создано два завода, имевших
оборонное значение.

Это первый в стране завод электроинструмента для производства
военных самолётов и первый в стране завод узкоплёночных
фотоаппаратов «ФЭД».

Оба вида продукции страна начала получать ещё лет за 8 - 9
до начала войны…

Первый из этих заводов, освободив государство от закупок
электроинструмента в Австрии дал экономию в полтора миллиона
рублей золотом!

Следует заметить, что С.Т.Шацкий тоже планировал создать
в своей колонии завод (по производству кирпичей для строительства)
, но ему не позволили этого…

Созданные Шацким и Макаренко предприятия были сродни
лучшим сельскохозяйственным коммунам и промышленным
кооперативам начала 20-х годов.

Позже, в опыте школ-хозяйств (весьма редких в СССР),
не было, или почти не было участия воспитанников в «развитии производительных сил и производственных отношений»,
того, что называется теперь менеджментом. Но то,
что это действительно было в опыте А.С.Макаренко отметил
автор книги «Как расколдовать «зомби» А. Ермолин
(процитировавший А. С. Макаренко в своей книге 28 раз!).

Вот как об этом пишет А.Ермолин.

«Он учил их менеджменту и эффективной организации производства»
(стр. 91).

Здесь А.А.Ермолин цитирует А.С.Макаренко. «Я понимал, что суть
...в логике производства…» (А.С.Макаренко о воспитании
. М., 1990, с. 95-96). Далее А.А.Ермолин пишет: «По сути дела
Макаренко предлагал обучать всех молодых российских граждан
науке, которая в современном бизнесе называется
«projetct management» («управление проектами»).

Суть дела, конечно, не в приобщении к менеджменту в том узком
смысле, как это трактуют современные буржуазные либералы.

Если употреблять слово менеджмент по отношению к системе
А.С.Макаренко, то это будет нечто качественно более совершенное.

Как писали в 1923 г. С.Т. и В.Н.Шацкие «от первобытных форм труда,
через кустарные к промышленно развитым».

Предметом макаренковского менеджмента является  не только
и не столько бизнес с целью прибыли (а это, признаем, его существенный компонент), сколько продвижение всего
человеческого сообщества (в ячейке каждой коммуны)
к справедливому, богатому, доброму, радостному
и счастливому укладу.

Интересно что московские студенты, изучающие менеджмент,
после посещения московского музея А.С.Макаренко пришли
к общему выводу, что «А.С.Макаренко выдающийся менеджер человеческого счастья».

А.С.Макаренко в письме писателю А.М. Горькому пишет 28 июля 1925 г.:

«Ваша исключительная вера в человека…помогает и нам верить
в него. Без такой веры мы не могли бы 5 лет работать без отдыха
в колонии. Теперь эта вера стала и верой наших хлопцев,
она создаёт в нашей колонии здоровый, весёлый и дружный тон,
который удивляет всех, кто у нас бывает» (1, с. 142).

«…наука и должна возрождать человека уверенностью в победе
над тем, что удаляет его от Бога, должна увеличивать веру
человека в самого себя и его собственную ценность».

Последние слова принадлежат не А.М.Горькому, а товарищу
обер-прокурора Святейшего Синода Князю Николаю Давыдовичу
Жевахову. Написаны они весьма давно - 9 июня 1904г.
(когда юный Макаренко ещё только готовился поступать
на педагогические курсы) и взяты нами из работы Н.Д.Жевахова
«Назначение школы».
(- М, 2001, Изд. Храма Спаса Неруктворного образа Андроникова
монастыря, с. 6)

Но политика руководства страны 30-х гг., направленная
на принудительную «коллективизацию» сельского хозяйства
в форме колхозов и  индустриализацию через создание
государственных предприятий, поставила самоуправляемые
(распоряжающиеся по усмотрению членов коллектива)
предприятия вне закона.

Все детские трудовые коммуны (Харьковская Болшевская и др.)
во второй половине 30-х годов были принудительно реорганизованы в государственные «промкомбинаты», где бывшие коммунары
превращались в обычных наёмных рабочих.

Таким образом, созданные С.Т.Шацким и А.С.Макаренко
действующие модели сельскохозяйственной общины-коммуны и промышленной общины-коммуны оказались как бы невостребованными»…

В результате С.Т.Шацкий оказался в «почётной ссылке»
(был назначен директором Московской консерватории).

А А.С.Макаренко был (вопреки его желанию) переведён
в аппарат НКВД Украины на должность заместителя начальника
Отдела трудовых колоний.

За пол года до смерти в письме своему бывшему воспитаннику
(в то время уже

тридцатилетнему Н.Ф.Шершнёву) он писал: «В истории коммуны им. Дзержинского была своя драма, не менее  острая, чем в горьковской,
но об этой драме я ещё не хочу писать, подожду пока в душе уляжется…

Я знаю, что нужно сказать, но вопрос «как сказать?» - вопрос
чрезвычайно трудный» (1, т.8, с. 95). Там же, говоря о том,
что успел написать по коммуне, Макаренко признаётся:
««Честь» и «Флаги» сделаны наскоро…это не то, что я должен
и могу сказать» (Там же).

«Сейчас борьба, и всё нужно для борьбы, писательский организм
работает обязательно плохо» (Там же).

И тут же сетует на самого себя: «…уже начинается старость…
я сделался чересчур мудрым».

Он стал осторожнее. Ровно за три месяца до смерти под

Новый 1939 год (30 декабря) он в одном из писем признался:
«я сейчас очень одинок» (Т. 8, с. 111), через месяц добавляет:
«одиночество иногда и мне надоедает…

А почему я один – это разговор длинный» (т. 8, с.112).

И ещё в одном из трёх последних писем С.А.Калабалину он успеет
написать: «я умирать не хочу…

Писать ничего не хочется, меня читают только читатели, «Зои» принципиально не читают и пишут гадости в «Комсомольской правде». Выползают эти Зои в одиночку, нагадят, и пойдут, а в одиночку
мне с ними спорить не хочется.

Писать скоро ничего не буду…

Надо накопить достаточно энергии, чтобы взяться за моих врагов по-настоящему…» (т. 8, с. 112-113).

Накопить энергии и написать о драме, постигшей его в Коммуне
Дзержинского он не успел.

Вот лишь некоторые эпизоды этой драмы…

Создавая коммуну чекисты намеревались её содержать на отчисления
от своего жалованья. Но скоро им это надоело.

Что делать? Денег из бюджета не получали (Макаренко, было,
радовался, что не зависит от «Кащея Бессмертного»).

Решили сами заабатывать.

Начали производить нечто востребованное, на что был спрос
(нитки, маслёнки, скамейки) и вскоре… вышли на самоокупаемость!

Потом взяли в бане кредит и построили свой…настоящий завод!

Когда производство электроинструмента и фотоаппаратов серьёзно заинтересовало чиновников из «оборонки», начались требования
переводить заводы с четырёхчасового рабочего дня на восьмичасовой. Интересы воспитания и обучения стали отодвигать на «задний план».

Макаренко отчаянно сопротивлялся.

В 1932 г. его понизили с должности начальника коммуны до помощника
по воспитательной работе, а в 1935 г. нарком НКВД В.Балицкий
вынужден был его вызвать телеграммой в Киев, чтобы спасти
от  ареста.

Там, будучи назначенным заместителем начальника трудовых колоний Украины, Макаренко борется за снятие в колониях решёток, за отмену карцеров. А это шло в разрез с политикой на ужесточение колонийского режима.

После посещения юбилея коммуны и не совсем удачного выступления Макаренко был обвинён в выступлении против Сталина, против партии…

И в тайном доносе в НКВД и открыто – в газете.

На его деле в НКВД появилась резолюция секретаря парткома
«Это контрреволюционер».

Нарком В.Балицкий притормозил репрессии, но только Макаренко
успел уволиться и переехать в Москву, как его заступник В.Балицкий
оказался арестован и расстрелян…

Мог ли не ожидать ареста и Макаренко?

А к этому времени все колонии были реорганизованы в промкомбинаты…

А.С.Макаренко очень много пишет. Пьеса, повесть, статьи.

Начинает работать над новым романом «Пути поколения»,
над учебником по истории Древней Руси…

Получив в январе  1939г. за свою писательскую деятельность
Орден Трудового Красного Знамени (вторую в стране по значимости
награду!), А.С.Макаренко пытается стать директором лесной школы,
чтобы доказать возможность и эффективность его системы в работе с «обычными детьми».

Но его… не пустили! Ведь он не член партии…

В последнем письме О.П.Ракович (за две недели до смерти) написал …
Я очень много работаю, много борюсь и часто лезу на рожон,
у меня много врагов…» (1, т.8, с, 114).

За три дня до смерти ей же: «…как и всегда масса врагов.
А друзья растерялись…
За счастьем я и раньше не гонялся, а теперь и совсем потерял к нему
аппетит, очевидно, между счастьем и мной невозможен обычный язык»
(1, т. 8, с. 114).

И ещё в одном письме в тот день Макаренко пишет:
«…ходил по букинистам, искал Библию …и, представляете,
ничего не нашёл» (1, т. 8, с. 116).

На четвёртый день после этих признаний Макаренко скончался.
Панихиду заказывал его младший брат Виталий в парижском соборе Александра Невского.

Тот самый Виталий, который в 1917 – 1919гг. работал у него в школе
учителем (после демобилизации из царской армии, где был поручиком)
и который чудом избежав расстрела за отказ служить в Красной армии,
вынужден был уйти в Добровольческую (белую) армию к Деникину,
а потом эмигрировать и прожить всю оставшуюся жизнь
в дали от родины, жены, дочери…

Его дочь Олимпиаду (Лилю), ставшую по «милости» советской власти социальной сиротой воспитал А.С.Макаренко.

А острая драма коммуны так и осталась не раскрытой, как, впрочем,
и не менее острая драма его одиночества в последние годы жизни - тоже…

…И всё-таки, несмотря на свою вынужденную замкнутость, Макаренко несколько раз проговорился. Из-под его пера порой «выскакивали»
очень неожиданные, странные суждения.

Не всегда за этим следовали гонения, но это, увы, случалось….

Он терял осторожность по разным причинам.

Иногда от  усталости, болезни, иногда по излишнему доверию к родным
или бывшим воспитанникам, иногда от отчаяния…

Вот некоторые из них. Заметим, что всё это Макаренко писал
будущей жене Г.С.Салько уже, будучи начальником
(по совместительству) Коммуны им. Дзержинского,
т.е. – сотрудником ГПУ.

12.03.28 «А у меня мечтать – значит просто вылазить из собственной
советской шкуры» (  с. 34).

15.03.28 «…был вчера…в Наркомпросе. Господи, как это смешно у них
всё выходит, как глупо, напыщенно, бессодержательно, трусливо.

И ни капельки достоинства.

Какое-то сплошное издевательство над самой идеей науки.

Пиквикский клуб…

Мне пришлось в заключительном слове ругаться гораздо более искренне,
чем я хотел…

Коммуну Дзержинского хочу страшно бросить, …
а я принужден мучиться совестью, что не найду, на кого бросить
коммуну» (Там же, с.  35-37).

Заметим, что в коммуне он проработал ещё пять с половиной лет…

28.04.28. «Плохо не то, что кто-то кричит и плюётся, а плохо,
что я не могу защищать никаких позиций: у беспартийного человека
позиций быть не может. Кроме того, где моя партия.
Кругом такая шпана, что не стоит с нею и связываться»
(Там же, с. 52).
А если бы это письмо перехватили и прочитали чекисты?

Это письмо написано им после того, как Украинский НИИ педагогики
объявил его систему «несоветской».

За несколько дней до того, как Н.К.Крупская резко выступила против него в Москве на восьмом съезде комсомола.

После этого его начали клеймить Центральное бюро детского движения Украины, украинский комсомол, Госконтроль и даже Прокуратура…

В центральной партийной газете «Коммунист» на него была помещена карикатура «Чемпион хулиганства»…

Каково было всё это переносить человеку с врожденным пороком сердца?

И удивительно, что сердце его выдерживало ещё десять лет…

Тогда он вынужден был оставить заведование колонией.

Но, как ни странно, во главе Коммуны чекисты его оставили.

Им был очень нужен скорый результат.

Ведь коммуна создавалась, как памятник Ф.Э.Дзержинскому
и приближалась первая годовщина коммуны…

И Макаренко вынужден был оправдать их надежды.

Впрочем, он никогда не служил начальству.

Он, как и С.Т.Шацкий, до последнего вздоха честно служил Детям,
Родине, Будущему…

Современные педагоги часто не только сетуют на плохие условия
работы, на невнимание к ним, но и , махнув рукой, бросают
своё поприще…

Если бы им пришлось быть рядом со С.Т.Шацким или А.С.Макаренко,
то, может быть, их невзгоды показались бы им не столь значительны…

А Януш Корчак, очень почитавший и всегда помнивший Макаренко,
ушёл с детьми в газовую камеру…

Пора перейти ко второй части и говорить как пессимист,
но я ещё должен был сказать как оптимист, что нет такой сферы,
где Макаренко не «наследил бы» и не проявился.

Имею в виду его самого или то, что называют его системой, наследием…

Даже в школах (и даже в некоторых современных школах) можно,
если по сусекам поскрести, то и найти нечто «макаренковское»,
например, школы-хозяйства с продуктивной деятельностью и даже с промышленным трудом! И в ПТУ, и в колониях, конечно!

И - даже в колониях строгого режима, да, да, да, да!

Есть даже книга «Возвращение к Макаренко», в которой авторы (учёные из исправительной системы) сообщают о своих намерениях.

Было (при Советах) и сейчас ещё есть некое «коммунарское движение»!

Есть педагоги, объединившиеся в ассоциацию «Педагогика социального творчества», которые исповедуют «Педагогику социального творчества» И.П.Иванова, который позиционировал себя как последователь и
продолжатель Макаренко.

А недавно купил на Тверской книжку «Записки обыкновенной
сумасшедшей», в которой автор пишет, что когда она попала
в «психушку», то ей было некомфортно.

Её даже к кровати привязывали. Но когда она начала применять
систему Макаренко (подсказывать врачам, как лучше организоват
с больными трудотерапию), врачи её несказанно возлюбили
и перестали привязывать её к кровати…

Даже в «психушке», и даже больные систему Макаренко применяют!

Что уж говорить о Междунарной Макаренковской ассоциации!

Вот до чего всесилен Макаренко! Но, это, я пока что говорю с точки зрения оптимиста…

Но разве мы теперь не живём по песенке «Всё хорошо,
прекрасная маркиза, всё хорошо, всё хорошо!»

Дом рушится (в песне), а маркиза поёт: «Всё хорошо!».

Не все ещё столь сильно «толеранены» (в смысле потери болевой чувствительности), но уже дружно поём: «Ой, хорошо!».

Это я не вообще про всех нас, а только про макаренковцев…

Вот иногда говорят: «Это современный Макаренко!».

А когда этого человека ставят под портрет Макаренко, то ему становится
ужасно стыдно.

Он старается убежать, ведь он понимает, что он: «Федот, да не тот».

И если задаться вопросом: А где же тот Федот?

Почему почти через 70 лет, после того, как Макаренко ушёл из жизни, когда написаны «тонно-кубометры» макаренковедческих трудов, а второго Макаренко всё нет и нет?

Что такой вот Бог бедный, что ему не хватает подарить нам второго Макаренко?  Или он не хочет его нам подарить?

Впрочем, в этом виноват и… сам А.С.Макаренко.

Вот читайте, что писал пятидесятилетний Макаренко
(за год до смерти) в письме своему тридцатилетнему бывшему
воспитаннику Н.Шершнёву по поводу его желания перейти
на педагогическую работу: «Переходить на педагогическую работу
не советую, это самая неблагодарная, убийственная для здоровья
работа» (1, т. 8, с. 81).

В другом письме он писал: «Ничего не бойся, медицина не педагогика!»
(1, т. 8, с. 111).

При таких оценках педагогики, он, как видим, вовсе не стремился
к созданию в ней какого-либо «макаренковского движения».

А ведь такие его воспитанники, как Н.Ф.Шершнёв (прошедшие
«коммунарскую стажировку» у самого Макаренко) могли бы сделать
для продолжения Дела своего Учителя куда больше, чем многие другие…

Видимо, он учитывал сложные реалии тех лет и не хотел их подвергать непосильным испытаниям.

Ну, а как он отнёсся к Семёну Калабалину, который «пошёл
по его стопам» и стал директором детского дома?

Из письма бывшему воспитаннику П.Архангельскому (за пять месяцев
до своего ухода из жизни) о Калабалине: «При всей своей богатой натуре он всё-таки засох на скучном детдомовском подвиге» (1, т. 8, с. 105.).

Тут следует остановиться и поразмышлять.
Во-первых, Макаренко даёт оценку «детдомовскому подвигу»
как «скучному». Весьма неожиданно.

Во-вторых, это вообще ужасная фраза, если знать о ком говорит
Макаренко.

Написать такое о Семёне Афанасьевиче, у которого негодяй мальчишка зарезал четырёхлетнего сына, и который после этого всё-таки
остался на этом детдомовском подвиге?!

Написать такие жесточайшие слова! «Засох на скучном детдомовском подвиге». А что ты хотел, Антон Семёнович, «проектируя личность» Калабалина?

Что хотел от бывшего бандита, за спиной которого было
двести сабель?

Чуть ли не второй Батька Махно, а может, и «покруче» того…

Что ты от него хотел? Он же теперь директор детского дома!

Как это «засох»?

Какой такой у тебя был «проект личности» для Семёна Афанасьевича,

что ты его так жестоко хлестанул?

И это не первый удар, полученный Семёном от самых близких ему людей.

…Когда Семён Афанасьевич попал в плен со своими бандитами
– (его брат оказался начальником конного полка милиции
и именно брат смог его тот дал команду: «Развязать!». Развязали.

Брат взял хлыст и ударил по физиономии Семёну (брату своему)… «Завяжите!». И отправил Семёна в тюрьму.

Гоняясь за бандой Семёна, его брат очень спешил.

Он понимал, что когда Семёну стукнет 18 лет и его поймают
(а брат понимал, что иначе уже быть не может), что Семёна тут же расстреляют. Но брат успел, и Семён не был расстрелян и  попал
в тюрьму как несовершеннолетний.

Всю банду расстреляли, а её атамана Семёна Калабалина
из тюрьмы забрал Макаренко.

Так брат и Макаренко спасли Семёна.

А кто знает, сколько красноармейцев брату Семёна пришлось уложить в спешных боях с бандой Семёна, ведь брат очень спешил…

Второй удар был уже от Антона. В книге «Бродячее детство»
он пишет, что не Задорову, а ему нанёс те три знаменитые удара
Макаренко.

По воровским законам Семён тогда должен был убить ударившего его Макаренко (и мог это сделать одним ударом, но не убил).

И вот ещё один «удар», и опять от Антона!

Удар, который нанёс директору детского дома Семёну Афанасьевичу Макаренко (а Семён называл Антона отцом!), удар словами о том,
что тот «засох» был ли легче того удара хлыстом, который Семён когда-то получил от родного брата, или удара Антона в первые дни колонии?

Опять метод взрыва?

Получается, что если бы Карабанов ушёл от работы в детдоме,
Макаренко даже и рад был бы за него?

Нет, не получается с идеей, что Макаренко хотел видеть своих
питомцев своими преемниками на педагогической, вообще,
и на детдомовской стезе, в частности. Во всяком случае, в последний
год своей жизни.

Но он устал.

Не думаю. Полагаю, что, где-то и наша (науки и высшей школы)
в этом вина. Значит, мы где-то сами свой талант зарыли.

Талант готовить «макаренков»...

И вот, если считать, что у нас сейчас их не хватает, то здесь уже  надо рассуждать не так, как рассуждает  оптимист, а как пессимист.

И в этом нам помогает Макаренко, то, что «выскочило» из-под его пера
в последние годы его жизни.

Может быть, то, что свершил Семён Афанасьевич во время
Отечественной войны (завтра в музее Макаренко мы об этом
расскажем) – подвиг в тысячу раз более замечательный, чем подвиг выдуманного Исаева-Штирлица. Семёну Калабалину довелось
стать преподавателем в немецкой разведывательно-диверсионной
школе Абвер, тоже ответ Семёна Антону Семёновичу на его
«щелчок» в том самом довоенном письме Архангельскому:
«засох на скучном детдомовском подвиге».

Может быть, теперь-то Макаренко так о нём не написал бы?

Реализовал ли теперь Семён макаренковский проект на его счёт?

Я думаю, что и до самых своих последних дней Семён Афанасьевич
думал: «А что же всё-таки ждал  от меня Антон Семёнович?»

Ещё одна странная фраза Макаренко: «Я не отказался от борьбы,
я только сменил род оружия».

Какой ещё писатель считал своё писательское дело «родом оружия»?

Ну, может быть, Аркадий Петрович Гайдар, который сказал,
что писатели притворятся писателями, а на самом деле они растят краснозвёздную армию.

А  когда «Педагогическая поэма» издана и уже переиздаётся
в других странах Макаренко пишет ещё более странную фразу:
«Меня читают только читатели».

Простите, Антон Семёнович, вы писатель, член Союза писателей,
вас издают большими тиражами…

Что значит, «только читатели?» «Зои» не читают».
Что? Какие ещё Зои?

А Зои это, в том числе и те самые директора школ, о которых
только что говорил Антон Семёнович Калабалин. А Макаренко то,
что Зои его не будут читать, понял ещё тогда.

И скорбел об этом.

Он для них писал, а они его и тогда не читали и сейчас не читают…

Ещё одна странная фраза Макаренко из последних писем
тому самому Семёну Карабанову.

Макаренко пишет, что у него проблемы с темой, о чём писать.

А что написано на последней странице Вашей «Педагогической поэмы»? «Придёт время, напишут деловую методику коммунистического
воспитания».

Так пишите! Вы же теперь писатель!

Теперь у Вас нет за спиной четырёхсот детей, о которых
надо думать и день и ночь, как это было, когда Вы писали эту самую «Педагогическую поэму».

Что, значит теперь, эта тема уже не достойная тема?

А разве не вы, Антон Семёнович составили план романа «Судьба поколения»?

Пишите этот роман!

Макаренко хочет к морю, «лежать на травке и плевать на кипарисы»
(1, т. 8, с. 113).

И это после того, как (по представлению Союза писателей)
он был награждён Орденом Трудового Красного Знамени!

Первое, что приходит в голову: «Антон Семёнович!

Вы забыли свой девиз «Не пищать!»?

Разве не Вы, Антон Семёнович, месяц назад, встречаясь
со студентами, сказали, что хотите написать книгу
о человеческом счастье?
И так, три замечательные темы!

Дай Бог Вам сил и здоровья хотя бы одну из них воплотить!».

А 1-го апреля он вдруг скончался…

Так нашёл он тему или нет?

«Сейчас я живу как чернорабочий, - пишет А.С.Макаренко
11 января 1939 г. , - делаю всякую неинтересную работу и ожидаю вдохновения, т.е. хорошей темы» (1, т. 8, с. 112).

Какая «хорошая тема» (1, т.8, с. 112 – 113), об отсутствии которой
Макаренко пишет в двух январских письмах
(Л.Н.Разумовой и С.А.Калабалину) ?

Не на этот ли вопрос мы находим подсказку в письме,
написанном им за три дня до смерти?

«…ходил по букинистам, искал Библию или что-либо в этом роде и, представьте, ничего не нашёл» (1, т. 8, с. 116).

Он безуспешно искал в букинистических магазинах Библию…

Теперь пора адресовать к нашей (с женой Натальей Валентиновной)
статье «Православные истоки педагогического опыта А.С.Макаренко»,
которая в день рождения Макаренко 13 марта в четыре часа утра
оказалась на сайте «Православие и мир» (pravmir.ru).

И что удивительно, уже 14-го марта её, со ссылкой на указанный сайт,
поместил ещё и сайт «Русская линия».

В этой статье (сравнительно большой для сайта - 30 страниц)
мы излагаем свои догадки относительно того, что на самом деле искал Макаренко всю жизнь.

Что он искал в возрасте Иисуса Христа, когда снял костюм «а ля Чехов»,
скинул штиблеты и, надев сапоги, стал начальником колонии малолетних преступников. Зачем?

Когда-то позже он сказал: «Посмотрел бы я на этого Наполеона,
окажись он на моём месте!».

Прямо скажем, не очень скромным был Макаренко.

Я бы так лихо о Наполеоне сказать не решился.

И, сидящие в этом зале, думаю, тоже.

А для него – раз плюнуть…

А тогда, в 1920-м году он идёт в тюрьму и забирает оттуда несчастных несовершеннолетних.

А ведь сказано «Придите ко мне все труждающиеся и обремененные…».

...

Сам наппросился в начальники колонии, сам пошёл в тюрьму
и взял оттуда несчастных несовершеннолетних.

Самого "крутого" бандита. Вот, Калабалина, например…

Пришёл и взял. И других таких.

Не дожидаясь покаяния грешников, прощает их… «авансом». Не его ли выражение «авансированное доверие»?

......

Другое дело, что «в отдельно взятой колонии», как сказал писатель
Б.Сарнов в документальном фильме «В коммуне остановка».

Правда, воспитанники Макаренко это называли коммунизмом.
Я сам много раз слышал от них: «Мы жили при коммунизме!».
Об этом говорит и писатель Б.Сарнов.

Но не известный ли священник и, одновременно известный учёный,
соавтор знаменитого проекта электрификации России (ГОЭЛРО)
отец Павел Флоренский (назло всем, приходивший работать
над планом ГОЭЛРО в своей поповской рясе) утверждал:
«Идея общежития, как совместного жития в полной любви,
единомыслии и экономическом единстве - назовётся ли она
по-гречески киновией, или по-латыни коммунизмом, всегда
столь близкая русской душе и сияющая в ней, как вожделеннейшая
заповедь жизни, - была водружена и воплощена в Троице-Сергиевой
Лавре преподобным Сергием и распространилась отсюда, от дома
Троицы как от центра колонизации и территориальной и хозяйственной,
и художественной, и просветительской, и, наконец, моральной»
(3, с.381).

Не лидер ли КПРФ Г.А.Зюганов уже неоднократно называл Христа
первым коммунистом?

Моя догадка заключается в том, что Антон Семёнович на протяжени
всей своей сознательной жизни в самой глубине своей души хотел
оправдать имя, которое ему дали при крещении – Антоний.

А самый близкий к нему (географически) из святых Антониев был
земляк Антоний Киево-Печерский, который впервые создал коммунизм
(коммуну, общину, общинножитие) в основанном им монастыре
(ныне это Киево-Печерская лавра).

Позже этот его подвиг и более качественно повторил один самых
почитаемых на Руси святых преподобный Сергий Радонежский (с многочисленными его учениками-последователями).

И третий, повторивший этот подвиг и тоже весьма качественно
(подчеркну это слово) был Антоний Макаренко, который, между прочим,
на второй странице «Педагогической  поэмы» назвал своё дело
словами «дело святое», а одну из глав назвал «подвижники соцвоса».

А разве Антоний Киево-Печерский не были «подвижниками соцвоса»,
разве они не были «социальными педагогами» в самом широком и самом настоящем смысле?

Поэтому, если всё-таки быть оптимистом, то я бы произнёс такой тост,
или, как раньше говорили, провозгласил бы такую здравицу:
«Да здравствует православный коммунизм, идущий из Древней Руси
от Антония Печерского, через Сергия Радонежского, через Антония
Макаренко и, надеюсь, будет и дальше идти через выпускников Вашего
РГСУ!»
Спасибо за внимание.

Литература

 

1. Макаренко А.С. Педагогические сочинения: В 8-ми т. – М.: Педагогика, 1985,

 

1. Кроль Т.Г. Биография А.С.Макаренко (пособие для учащихся). – М.-Л.: Просвещение, 1964.
2. Флоренский П. Троице-Сергиева Лавра и Россия // Сергий Радонежский: Сб. / Сост. В.А.Десятников., - М.: Патриот, 1991. –539с.

4.       Митрополит Калужский и Боровский Климент. Рождественские чтения 2006г.

1. 5. Епископ Полоцкий и Глубокский Феодосий. Мы находимся на переломе. Сб. Глинские чтения: Долг служения Отечеству. – М., 2003г., с. 52.

6. Соколов Р.В. Этнокультурные истоки общинности в менталитете русского народа // Известия Академии педагогических и социальных наук, выпуск УШ, Москва-Воронеж, 2004, с. 132 - 136.

7. Жизнь и педагогическая деятельность А.С.Макаренко в дореволюционной России. Серия «Неизвестный Макаренко». Вып.7 / составитель и автор вступительной статьи С.С.Невская.- М.: НИИ семьи и воспитания, 1998.

8. Фролов А.А. А.С. Макаренко в СССР, России и мире: историография освоения и разработки его наследия (1939-2005 гг., критический анализ)/ А.А. Фролов. – Н.Новгород: Изд-во Волго-Вятской академии государственной службы, 2006. – 417 с.

9. Остроменцкая Н.Ф. Навстречу жизни // Народный учитель. 1928г. Янв-фев. № 1-2.

10. На разных берегах… Судьба братьев Макаренко. Сост. и комментарии Г. Хиллига. – М., 1998. – 384 с.

11. Соколов Р.В. Феномен А.С. Макаренко с позиций культурологии \\ «Наследие А.С.Макаренко и современность» – М., 1993. – С. 70-72. (Тез. Международной науч. - практ. конф. (10-12 марта 1993г.) / Российская Академия образования, Международная
Макаренковская ассоциация, Центр внешкольной работы им.А.С.Макаренко.

12. Соколов Р.В. Интерес к наследию А.С.Макаренко в общественно-педагогическом движении // Народное образование, 2003, №5.

13. Соколов Р.В. Раздумья в юбилейный год двух корифеев российского воспитания
С.Т. Шацкий (1878-1934)А.С. Макаренко (1888-1939) //
Народное образование, 2003, № 9, с. 135 – 143.

14. Соколов Р.В. Макаренко и Калабалин: Кто они для нас? // Школа жизни – школа воспитания, Москва – Коломна-Егорьевск, 2005г. С. 24 – 30.

15. Соколов Р.В. К юбилею трёх «подвижников соцвоса» прошедшего века (К 130-летию С.Т.Шацкого, 120-летию А.С.Макаренко и 85-летию И.П.Иванова). // Педагогическое образование и наука. –М, изд. Международной академии наук высшего образования, 2008, №4. С.  22 - 25.

 

16. Соколов Р.В., Соколова Н.В. Православные корни педагогического опыта А.С.Макаренко // Истоки педагогического мастерства. Сборник научных работ Полтавского государственного педагогического университета имени В.Г.Короленко. – Выпуск 4. – Полтава, 2008. – Серия «Педагогические науки». С. 64 -71. Более поздний (и значительно более полный – в 30 стр.) вариант этой статьи помещён 13 марта 08г. в интернете под названием “Православные истоки педагогического опыта А.С.Макаренко”  на сайте Pravmir.ru. и продублирована на сайте “Русская линия”.

 

17. Соколов Р.В. Типологические составляющие «подвижника соцвоса»
(по фактам биографии А.С.Макаренко // Известия Академии педагогических
и социальных наук, Москва – Воронеж, 2008, Т. XII , ч.1, с. 359 – 365.

Макаренко А.С. Школа жизни, труда, воспитания. Часть 1. Деловые

И личные письма, статьи 1921 – 1928 гг. / Сост. и коммент. А.А.Фролов, Е.Ю.Илалтдинова. – Новгород, 2007. – 361с.

 

< Предыдущая		Следующая >